«Ты видел когда-нибудь такой дурацкий колпак? Проун как раз натягивал на голову ночную шапочку с кисточкой. — Держу пари, за ночь у него все мозги вместе с потом вытекут на подушку!»
«Да, мастер».
Лайам, кряхтя, стащил с ног сапоги, потом разделся и остался в исподнем.
«А что ты думаешь об эдиле?»
«Он странно себя ведет».
«Ему что-то от меня надо».
«Может, стоит ему объяснить, что ты с герцогом вовсе не дружишь?»
Лайам забрался в постель, натянув на себя самое тонкое одеяло.
«Пусть все идет, как идет. — Его вдруг одолела зевота. — За книгой приглядываешь?»
«Да, мастер».
«Разбуди меня пораньше».
Он успел услышать, как Проун задувает свечу, но то, с какими стонами толстый квестор устраивается на своей половине кровати, до его сознания уже не дошло.
Сон Лайама был ярок — сказывалось влияние хмеля. Он плыл куда-то на фрипортском корабле, испытывая самые приятные ощущения. Стояла прекрасная погода, в корму задувал западный ветерок, однако на судне не имелось команды. Лайаму приходилось бегать от мачт к рулю и обратно. Он подтягивал паруса и крутил штурвальное колесо, нисколько, впрочем, не уставая, правда, не успевая при этом выполнить и половины нужной работы.
Потом появилась команда, и он замер у борта, глядя на горизонт, затем ракурс сменился, и Лайам стал любоваться летящим над волнами судном со стороны.
Наконец от корабля отделилась какая-то точка, она все росла и росла, пока не превратилась в дракона.
«Мастер, проснись!»
Подавив стон, Лайам заставил себя подняться с постели. Склонившись над тазиком для умывания, он промыл глаза и немного взбодрился. О боги, ну почему ночи так коротки? Или это Фануил что-то напутал? Небо за окном было все еще темным, и комната освещалась лишь слабыми отблесками, идущими от догорающих в камине поленьев.
«А ты уверен, что ночь миновала?»
«Вчера ты проснулся в это же время», — ответил Фануил из угла.
Нет, похмелье его не мучило, просто он недоспал, ох как недоспал — ему очень хотелось забраться обратно в кровать и угнездиться там еще на часок, пусть даже под самым боком у этого толстого борова. Кисло скривившись, Лайам покосился на спящего Проуна и потянулся.