— Да, сударыня. Он чувствует, когда рядом творят заклинания.
Ему явно задали не тот вопрос, который собирались задать, но вдова уже на него не смотрела. Лицо ее опять обратилось в маску спокойного безразличия.
Уоринсфорд просыпался рано. Улицы были еще темны, но пекарни уже открывались, прислуга выплескивала помои в желоба сточных канав, к рынку сплошным потоком двигались скрипучие телеги селян. Лайама так умилила эта картина, что он глубоко вздохнул. Пекарь, мимо лотка которого он проезжал, сунул ему в руки горячую булочку. Лайам принял ее с улыбкой и бросил монетку расторопному продавцу.
Возле северного выезда из Уоринсфорда процессию поджидал одинокий всадник. Он поклонился Проуну и вдове Саффиан, потом пристроился рядом с Лайамом.
— Доброе утро, — слабо улыбнулся Эласко. Вид у него был довольно зеленоватый.
— Доброе утро. Я думал, вы подъедете прямо к гостинице.
— Ох, Лайам, — Эласко всплеснул руками, словно ему был брошен серьезный упрек, — ехать сюда мне было ближе, и я подумал… — Он, не договорив, смущенно пожал плечами. Ареопаг выехал за городскую черту. Лайам ждал потока вопросов, но молодой квестор только пыхтел, стараясь удержаться в седле. Разговора не получалось.
«Мальчишка вчера опять перебрал», — подумал Лайам с усмешкой.
— Не лучше ли вам вернуться? — участливо спросил он, придерживая коня. — Вам ведь сейчас не очень-то хорошо.
— Ох, — ответил молодой человек, пошатнувшись в седле, — пожалуй, я так и сделаю. Если только вы не сочтете это проявлением неуважения.
— Не сочту, — хмыкнул Лайам.
— Если бы не головная боль и эта ужасная тошнота… я бы… мне… мне хотелось расспросить вас о многом. Мне кажется, вы могли бы научить меня большему, чем все торквейские профессора.
«Ну как же, как же… И с чего это людям приходит в голову подобная чушь?»
— Но похмелье лечить я все-таки не умею, — Лайам послал Даймонда вбок, вытесняя юношу из колонны. — Спасибо, что приехали меня проводить, я очень тронут, Уокен. Мне было приятно с вами работать. Если будете в Саузварке, навестите меня. Эдил Кессиас знает, где я живу.
Эласко просиял.
— Благодарю вас, Лайам. Могу ли я вам написать? Если столкнусь с какой-нибудь неразрешимой загадкой? Мы регулярно сносимся с Саузварком, так что…
— Конечно, Уокен. Только не думайте, что я семи пядей во лбу.
«Не хватало еще, чтобы меня завалили письмами. Впрочем, надо же мальчику у кого-то учиться. В Уоринсфорде, как видно, его учить не хотят. Пусть себе пишет!»
Они пожали друг другу руки, и юноша, пришпорив свою лошадку, устремился вперед, чтобы попрощаться с госпожой Саффиан. Лайам остался ожидать на обочине, потом махнул Эласко рукой, показывая, что возвращаться не стоит. Тот понял его и, сделав ответный жест, поскакал к городу по боковой дороге. Солнце, только что показавшееся из-за горизонта, окрасило стены Уоринсфорда в розовый цвет. Лайам вспомнил о Каммере, о Хандуитах, о своем разговоре с Куспинианом и решил, что расставание с этим местечком вряд ли его опечалит. Дав шпоры Даймонду, он послал его с места в карьер и вскоре занял свое место в колонне.
Лайам вырос в Мидланде, где весны проходят особенно буйно. В Южном Тире природа пробуждалась не разом. И все же и тут склоны покатых холмов уже подернулись травкой, а овцы, на них пасущиеся, соперничали белизной с облаками. Кроны встречных деревьев также окутывала зеленая дымка, из небольших придорожных рощиц слышались веселые щебеты птиц.
ebooksa