«Крепость из всего этого никудышная», — охладил его пыл Фануил.
«Тут не было крепости. Тут располагались только казармы. Опорная база королевского легиона. Оборонные сооружения возводились на побережье. Внутри страны царило спокойствие. Таралонцы в те времена не грызлись, как псы».
Запах хлеба усилился. Лайам вплотную приблизился к тому, что и становилось собственно ярмаркой, когда начинался торговый сезон. Между казармами все было перегорожено, заставлено ларьками, киосками и прочими будками, пригодными для хранения товаров. Сейчас большая часть этих строений была заколочена досками, а меньшая вообще пустовала. Правда, люди уже тут сновали, разгребая завалы и готовясь к наплыву гостей, а какой-то предприимчивый пекарь вытаскивал из печи, не угасавшей, наверное, со времен легиона, горячие хлебы. Лайам купил у него сдобную булку и, заметив, с какой опаской окружающие посматривают на Фануила, предпочел вернуться к фонтану. Там он уселся на бортик пустующего бассейна и с аппетитом умял восхитительно вкусную сдобу.
Он порадовался, что прихватил с собой ящичек для письма — в надежде найти где-нибудь незанятый стол. Отчет, обещанный им председательнице ареопага, ему хотелось составить с особым тщанием и в условиях максимально комфортных. Однако после вчерашнего ливня на солнышке было так хорошо, что Лайам решил обойтись без удобств и углубился в работу. Часом позже на него набрела госпожа Саффиан. Лайам, привалившись спиной к расколотой чаше фонтана и положив на колени ящичек, сосредоточенно грыз перо.
— Доброе утро, квестор Ренфорд. Лайам вздрогнул от неожиданности, потом неуклюже — сражаясь с выскальзывающими из рук бумагами, ящичком и пером — встал и поклонился.
— Нам не хватало вас на утреннем совещании, — в тоне женщины звучал явный упрек. Черное платье, загнутый острый нос… «Ворона, — подумал он, вылитая ворона!»
— На совещании?
— Ну, разумеется… С утра перед разбирательствами мы всегда обсуждаем очередные дела и встающие перед ареопагом проблемы. Поскольку нехватка времени — постоянная наша болезнь, такие совещания обычно совмещаются с завтраком. Так было в Уоринсфорде, так будет и впредь. Мы ожидали вас, но вы не явились.
— Но… — Лайам был несколько удивлен, — я предположил, что раз уж уголовные дела здесь не рассматриваются, то вам от меня прок небольшой, и потому решил заняться отчетом по делу Каммера. — Для убедительности он тряхнул своей писаниной.
Вдова с подозрением уставилась на бумаги, затем кивнула.
— Я буду весьма польщена, если на очередном совещании вы соблаговолите примкнуть к нашему обществу.
— Как прикажете, госпожа председательница. — Он поклонился, а когда поднял взгляд, та уже шла прочь. Широкие юбки ее развевал утренний ветерок.
Лайам какое-то время сидел у фонтана, пытаясь сосредоточиться, но работа не шла. Визит вдовы Саффиан сбил его с мысли. Солнышко пригревало, из ближайшего перелеска доносилось веселое пение птиц, но обещающий быть погожим денек радовал мало.
«Она вечно ко мне придирается, — пожаловался он Фануилу. — Что я, бездельник какой-нибудь? Или филон? Ей просто хочется показать, кто тут главный!»
Дракончик лежал у его ног. Он сонно приоткрыл один глаз и глянул на своего господина.
«Ты же не знал о совещании. За что же тебя винить?»
«Знал или не знал — ей наплевать. Она сделала мне выговор даже за то, что я захотел ознакомиться с отчетом по Дипенмуру заранее. Я, видишь ли, слишком давлю на ее драгоценного Проуна».
Лайам хорошо понимал, кто подогревает недовольство вдовы, и понимал также, что ничего не может с этим поделать. Толстый квестор слишком уж глубоко пустил корни в этом суде, его слово было куда весомее слов новичка. Лайам ткнул пальцем в лежащий перед ним черновик.
«Для нее не резон даже это! А скажи, разве Проун вычислил Каммера? Или Куспиниан? Или она себе приписывает эту заслугу? Так кто же тогда тут работает, а кто отдыхает, ответь?»
Дракончик не стал отвечать, хотя, конечно, и мог бы. Лайам вздохнул и обратился мыслями к дипенмурскому делу. Оно казалось ему куда более головоломным, чем оба уоринсфордских, и отчет по нему… ох уж этот отчет! Если дипенмурский эдил не прибавит к своему сочинению каких-то веских деталей, то вряд ли Лайаму удастся с ним разобраться. «А если ты в нем не разберешься — остальные и подавно не смогут». Он не был слишком высокого мнения о себе, просто ему теперь мало верилось в сыскные таланты квестора Проуна и проницательность госпожи Саффиан.
ebooksa