— Добро, — согласился Симай. — Но вообще, больше помалкивай. Чтобы чего лишнего случайно не сболтнуть. Язык, мол, русский подзабыл изрядно… Э, погоди! — опомнился Симай. — Из Америки он. А по-каковски говорят в той Америке?
— По-английски. Я ж тебе объяснял, это новые земли английской короны. Колонии.
— А ты по-аглицки понимаешь?
— Понимаю. И даже говорю. Не так, чтоб особо бегло, но всё-таки. Правда, это английский язык моего времени. Тут он, подозреваю, сильно отличается.
— Ну, будем надеяться, что англичане нам сегодня-завтра не попадутся. Они сейчас больше в столице околачиваются, в Санкт-Петербурге. А здесь Москва, — он пристально оглядел Сыскаря с ног до головы. — Ну так вроде решили. Сойдёт для начала. Плохо, правда, что ты длинный, как та верста коломенская, заметный, но тут уж деваться некуда.
— Далась вам эта верста коломенская, — пробормотал Сыскарь. — Можно подумать царь Пётр Алексеевич роста невеликого.
— Царь Пётр высок, это верно, — заметил кэрдо мулеса. — Пожалуй, что и повыше тебя будет. Да только он царь, ему богом положено быть заметным. Но ты на сердце себе заранее не бери заботу, — подмигнул он. — С тобой я, Симай Удача. Значит, всё будет путём. И потом, откуда нам знать, может, у вас там, в Америке, все такие длинные?
И он, засмеявшись, дружески хлопнул Сыскаря по плечу.
Глава 16
Всё вышло в точности так, как говорил Симай.
Их принял управляющий имением Харитон Порфирьевич — дородный, гладко бритый мужчина лет пятидесяти двух — пятидесяти трёх от роду, с остатками некогда кучерявой шевелюры над оттопыренными ушами, толстым мясистым носом и маленькими, умно поблёскивающими, синими, будто незабудки, глазками, спрятанными под тяжело набрякшими верхними веками и низкими кустистыми бровями. Он с удовлетворением осмотрел добычу, послал дворовых с носилками за телами и сам предложил Симаю и Сыскарю завтрак — гречневую кашу с молоком и маслом.
— И я с вами, пожалуй, откушаю, — сообщил. — А то с утра кружку кваса выпил — и всё на этом.
— Что так, Харитон Порфирьевич? — весело осведомился Симай. — Заботы одолели, что и поесть некогда? Непохоже на тебя, ты человек на дело умелый, спорый, работа сама идёт, не упирается. Да и людишки тебя любят, я ж знаю, мало кого из-под палки робить заставлять приходится.
— Так-то оно так, Симаюшка, — вздохнул управляющий. — Да только с годами-то легче не становится. Старею я.
— Брось, брось Порфирьевич! — воскликнул Симай. — Какой там стареешь — в самом соку мужчина. Верно я говорю, Андрюша?
— А то! — подтвердил Сыскарь. — Всем бы в ваши годы так выглядеть, Харитон Порфирьевич.
— Льстецы, — хмыкнул управляющий. — Одно слово — гулящие люди, охотнички. Ладно, давайте поедим, а потом разговаривать будем.
— Нешто разговор деловой имеется? — заинтересованно осведомился Симай.
— Имеется, — коротко ответил Харитон Порфирьевич и повлёк гостей на кухню.
Андрей уплетал горячую гречневую кашу, заправленную сливочным маслом и молоком, и думал, что нет худа без добра. Не перенесись он колдовским образом на триста лет назад, никогда бы не узнал, что самая на вид обычная еда может быть
ebooksa