Ефрейтор Икс [СИ]

22
18
20
22
24
26
28
30

С невесомым, но громоздким, свертком под мышкой Павел вышел из магазина, хохотнул про себя; надо же, эта хохма про козлов никак не приедается, и каждый ее воспринимает по-своему. Наверняка эта девчушка обрадует сегодня отца, сообщив, что теперь круглый год открыта охота на козлов.

До встречи с замполитом оставалось пятнадцать минут. Павел обошел сквер по периметру, прошел по аллее, затем, продравшись сквозь кусты, вылез к лавочке и непринужденно уселся на нее, положив сверток рядом с собой. Димыч должен наблюдать за округой из окна на третьем этаже. Ага, вон оно, и, вроде, за стеклом кто-то маячит. Если Димыч заметит что-либо подозрительное, из форточки выбросит пачку сигарет. А после десяти минут разговора, спустится вниз и присоединится к беседе. Павел поглядел на часы, стрелки уже вытянулись в прямую линию, подняв взгляд, он увидел Комаревского, быстро идущего по дорожке. Н-да-а… И походка у него осталась прежней: строевой чеканный шаг, и пиджак сидит, как мундир, и физиономия, как и прежде, сухощавая, и левый глаз слегка прищурен, будто наблюдает за тобой поверх прицельной планки. Вот только слегка заморщинилась физиономия. Павел всего года на четыре младше бывшего замполита, а физиономия еще без единой морщинки, только седина вещает за версту о преклонных годах.

Замполит вдруг улыбнулся:

— Ба, еще толще стал… А так, почти не изменился…

— Да и ты не очень изменился… — проговорил Павел, будто не замечая руки, протянутой для пожатия.

Видимо жест был машинальным. Замполит смутился, стесненно кашлянул, сел рядом, огляделся по сторонам, спросил:

— Что, кореша твои менты, в окна наблюдают?

— А ты как думаешь?..

— Наблюда-ают… Только, я же разговаривать пришел. Убрать тебя у меня были возможности…

— И как же ты ни единой не реализовал? — Павел откровенно забавлялся. — Вот гляжу я на тебя, зам-пом-пом, и думаю, что ты службой безопасности заправляешь потому, что чей-то сынок, или зятек. Потому как хреновый ты охранник, и замполитом ты был хреновым.

— На себя погляди!.. — Комаревский насмешливо прищурился. — Ты до прошлого года одной картошкой с постным маслом питался… А теперь, гляди-ка, забурел… Тебе повезло. Потому как я думал, что ты как сынком был, так и остался престарелым инфантильным сынком. Как же я мог подумать, что ты сумеешь двух бойцов уделать, и профессионального киллера обезоружить…

— А это потому так получилось, что ты хреновым замполитом был, и даже не знал, кто у тебя в роте сынок, а кто ефрейтор Икс. Ну, ладно, хватит болтать. Я гляжу, у тебя чего-то не заладилось, что ты мне переговоры предлагаешь? Ты для начала хотя бы скажи, из-за чего на меня наехал? А то твои бойцы молчат, как партизаны; я их и током пытал, и Люськиными титьками — молчат заразы… А два языка вообще квелыми оказались; я им по разу двинул — они тут же в воду попадали и утопли…

— Ну, эт не мои бойцы были, а конкурентов… Никто на тебя не наезжал, Паша. Просто, оказалось, что ты слишком много знаешь…

— Ни хрена я не знаю! Просвети, а?.. По старой памяти… Это ж надо подумать! Каждый раз наезжают, топют, стреляют, машинами давят, бритвами резать пытаются… Нет бы, просто спросить: Паша, ты что-нибудь видел, и что-нибудь знаешь?..

Комаревский вытаращил глаза, прошептал потрясенно:

— Так ты не знаешь точных координатов алмазного месторождения?!

— Ково-о?!. — Павел в свою очередь вытаращил глаза, разыгрывая крайнее изумление. — Какого еще месторождения?!.

— Алмазного… — замполит уже сверлил его типично жандармским взглядом, недоверчивым и презрительно-насмешливым. — А почему ж тогда тебя местный авторитет в разработку взял?

Павел равнодушно пожал плечами, проговорил:

— Если ты мне расскажешь предысторию, то, возможно, я и соображу, откуда пошла эта байка, будто я знаю координаты месторождения… Да, заранее хочу тебе сказать, что убивать меня напрасно; даже если бы я и знал координаты, я бы не полез копать алмазы, поскольку нет у меня таких средств, чтобы организовать целый прииск. Это ж первоначальные вложения должны быть миллионы и миллионы баксов… Так что, зря вы такую волну вокруг меня подняли.