Году в 2011-м или 2012-м, перед тем как Нубия бросила его и он уехал из Колорадо на преподавательскую работу в Лос-Анджелес, Леонард задавал вопросы разным профессорам-экономистам из Колорадского университета: что происходит с затянувшейся до бесконечности рецессией и постоянным кризисом финансов, рынка недвижимости, налоговых поступлений и так далее? (Леонард никогда не проявлял ни малейшего интереса к экономике: он не воспринимал ее как серьезную дисциплину, подлежащую изучению, и тем более как науку. Но к кому еще обращаться в такие времена?)
Пять-шесть ведущих университетских экономистов пытались объяснить, что серьезные конвульсии только начинаются; в их заумных словах сквозила надежда. Леонард старался вникать в объяснения и достиг в этом некоторого успеха. Но его так ни в чем и не убедили.
Потом случайно, на вечеринке у профессора классической литературы в предгорьях над Боулдером, Леонард оказался в компании древнего экс-преподавателя экономики, который за выпивкой выслушал вопросы Леонарда и вытащил из портфеля маленький ноутбук. (В те времена телефоны и компьютеры не были еще единым устройством.) Старый сморщенный профессор, уже хорошо набравшийся виски, вывел на экран график и показал его Леонарду. Потом он переправил этот график Леонарду по электронной почте. Распечатка с ним все еще где-то валялась.
Этот старый график демонстрировал сценарий ежегодного роста государственного долга на 8 %, начиная с 2010-го. Долг был показан как процент от ВВП. График основывался на разных прогнозах роста, в диапазоне от минус 1 % до вполне приемлемых (но так никогда и не достигнутых) 4 %.
При этих никогда не достигнутых 4 % государственный долг должен был достичь 100 % ВВП к 2015 году. Но экономика развивалась не так динамично, и фактически отношение долга к ВВП составило 120 %.
Сценарий роста национального долга, составленный старым экономистом, показывал, что к 2035 году, даже при четырехпроцентном росте экономики, долг равнялся бы 220 % ВВП. До 2035-го оставалось еще три года, но Леонард знал, что это соотношение уже составляет 500 %.
График старика профессора заканчивался 2045 годом. Прогноз давал всего 320 % при все том же четырехпроцентном росте и 1800 % при отрицательной динамике (минус 1 %).
Леонард знал, что Соединенные Штаты никогда не достигнут невероятного показателя в 1800 %. Америка уже несколько лет как стала банкротом.
— Я вместе с тремя другими экономистами составил этот график четыре года назад, — невнятно пробормотал старый пьяный либертарианец. (По крайней мере, теперь Леонард не без тревоги считал его либертарианцем.) — Все дело в том, что этот треклятый долг перерастает треклятый ВВП, как это случилось в Японии. А теперь дракон явился сюда и пожирает нас. Ясно?
— Нет, — ответил Леонард. Но какой-то частью разума он уже тогда понимал это.
— Вот, — сказал старый экономист и вывел на экран другой график.
Он демонстрировал риски, связанные с ростом социальных расходов. Кривые на графике показывали, что обязательные социальные расходы — социальное страхование, «Медикэр», «Медикейд»[45] и сотни других федеральных программ — превзойдут общие доходы федерального правительства в период между 2030 и 2040 годами.
Теперь Леонард знал, что этот график был ошибочен. На самом деле обязательные социальные выплаты превысили государственные доходы к 2022 году, приблизительно в то время, когда страна официально объявила о своем банкротстве.
— Этот график был основан на предполагаемых суммах — до того, как Обама и демократы продавили через конгресс законы об экономическом стимулировании и все остальные решения по социальным расходам, — проворчал старый профессор. — Обратите внимание, что в начале тридцатых обязательные расходы на программы социального обеспечения превысят размеры ВВП. К две тысячи пятидесятому году одни только проценты, черт бы их драл, по деньгам, взятым в долг для обеспечения выплат по социальным программам — по старым, маломасштабным программам, — превзойдут ВВП.
— Нелепица. — Леонард помнил свой ответ профессору-экономисту. — Это невозможно.
— Невозможно? — переспросил тот, выдыхая пары виски в лицо Леонарду.
— Конечно. Президент и конгресс никогда этого не допустят.
Старик напротив него попытался сфокусировать взгляд на собеседнике.
— Я вас знаю. Я о вас читал. Вы специалист по английской литературе. Собаку съели в этом деле. Так скажите, господин специалист, где страна найдет деньги для выплат по всем этим программам?
— Экономика восстановится, — сказал Леонард.