— Не позднее девяти! — сказал Леонард. Он опасался, что парень со своими дружками затеют что-нибудь в этот вечер.
— Не позднее девяти, дедушка. Обещаю.
Леонард только моргнул. Когда Вэл в последний раз называл его дедушкой? Он и вспомнить не мог.
Леонарда весь день мучила тревога. Два рюкзака, набитые пищевыми плитками, фляжками, свежими фруктами, одеждой и книгами, стояли у кухонной двери, словно издеваясь над стариком.
Он начал было звонить Нику Боттому, чтобы сообщить об их приезде, но потом решил отложить это дело — лучше уж позвонить с дороги.
«Никак не могу поверить», — крутилось у него в голове.
Он поверит в это, когда они пересекут границу Калифорнии и въедут в Неваду.
Вэл пришел домой в начале девятого: одежда грязная, на лбу и на рубашке — кровь, глаза широко раскрыты.
— Леонард, дай свой телефон!
— Что? В чем дело? Что случилось?
— Дай свой сраный телефон!
Леонард протянул телефон взбесившемуся парню, спрашивая себя, кому и что тот собирается говорить. Но Вэл раздавил телефон каблуком тяжелого ботинка — ударил раз, два, и еще, и еще, пока телефон не разлетелся на части, затем схватил сим-карту и выбежал на улицу. Леонард был слишком поражен, чтобы броситься за ним.
Вэл вернулся через три минуты.
— Я зашвырнул его в кузов грузовика, который едет на запад, — выдохнул он.
— Вэл, сядь. У тебя кровь идет.
Парень покачал головой.
— Это не моя кровь, дедушка. Включи телевизор.
Лос-анджелесский новостной канал передавал срочное сообщение.
«…о террористической атаке во время перепосвящения Диснеевского центра исполнительских искусств сегодня вечером. Объектом нападения стал советник Даити Омура, который, однако, не был ранен. Повторяем: советник Омура не был ранен во время террористической атаки, хотя два его телохранителя убиты. Убиты и как минимум пять террористов. У нас есть видеозапись того…»