– Около половины десятого, – поделился информацией Даг, внимательно следя за реакцией собеседников. Фаргелон показался ему недовольным, но спорить на это дознаватель бы не стал. – Плюс-минус четверть часа. Что вы делали в это время?
Леру задумалась.
– Переодевалась в домашнее. И готовила ужин, – проговорила она. – Кажется. В общем, была дома.
– Одна?
– Одна, – подтвердила девушка, проклиная соседок, которым не пришло в голову зайти к ней за чем-нибудь.
– То есть алиби у вас нет?
Вивьен со злым возмущением посмотрела на Стирсона.
– Я же не знала, что произойдет убийство.
– Не знали?
– Да не знала я! – выкрикнула мастерица. – Я, проклятье, просто общалась с ним! Зачем мне его убивать?!
– Пока не знаю, но вы уверены, что я не узнаю? – Даг не отрывал взгляда от допрашиваемой.
– Стирррсон, – предупреждающе рыкнул Эрни.
– Да, кстати, Фаргелон, а ты где был вчера?
– Я? – удивился тот. – У себя в конторе. – Он кивнул на здание напротив.
– И кто-нибудь может это подтвердить? – приподнял бровь дознаватель.
– Увы, – развел руками сыщик. – Но поверь, если бы я кого-то убил, у меня было бы самое крепкое алиби из возможных. И у Вивьен тоже. На случай вот таких вопросов.
– Я часто слышу такие слова. От тех, кого потом осуждают, – парировал Стирсон. – А может, вы вместе его укокошили?
– А у тебя есть что-нибудь кроме голословных обвинений? А то я начинаю понимать, почему пресса сетует на низкую раскрываемость преступлений в нашем городе.
– У нас высокая раскрываемость! – возмутился Даг.
– О, не сомневаюсь, – с непередаваемым ехидством ответствовал Эрни. – Особенно если учесть ваши методы. Против таких разумные доводы не действуют.