– Судя по корзинкам, мама их нагрузила всякой снедью. Она постоянно считает, что мы недоедаем. Слушай, знаешь, что я подумал? – Леру на мгновение замолчал. – Это будет очень подозрительно, если мы Вив куда-нибудь отправим? Пока мы с этим делом разберемся, пусть отдохнет где-нибудь. Или это воспримут как доказательство вины?
– Какой вины? Сейчас максимум, что ей могут предъявить, это пособничество в укрывательстве краденого. Хотя она со своими страхами может такого наплести и выглядеть настолько виновной, что дознаватели будут ее мучить, пока она сама на себя все грехи мира не примерит.
– Ты забыл, что говорил этот хмырь, Курцкий, – напомнил Ренс.
– Да все я помню. Просто пытаюсь просчитать варианты. Знаешь, я тут поговорил кое с кем… И вот что я тебе скажу. Мы все можем оказаться под подозрением. Ты мог украсть портрет? Ну чисто гипотетически. Где ты был в это время?
– Э-э-э… сейчас… Тогда же ураган надвигался. Я побоялся, что корабль на пристани или где-то еще окажется в опасности, и отвел «Шалунью» максимально далеко.
– Только не говори, что это были совсем безлюдные места.
– Да нет, были там городочки. Только думаешь, нас там кто вспомнит?
– Может, и вспомнит. Но все будет зависеть от желания повесить это дело на тебя.
– Да почему на меня? Ведь по их логике портрет украл Решка!
– Он мог уже у тебя его упереть. Или ты мог отдать ему на хранение. В общем, можно придумать массу обоснований, почему Вивьен помогла в этом сокрытии.
– Думаешь, они захотят это на нее повесить? Кому она мешает? Живет тихо-мирно.
– Она никому не мешает, Ренс, – скривился Эрни, – но она подданная Эльмигерна.
– И что?
– А ты не понимаешь, откуда ноги растут?
– Судя по всему, нет.
– Тогда поясню. Только учти, это все лишь домыслы. – Фаргелон выглядел сейчас сосредоточенным и расстроенным одновременно. – И моя паранойя.
– Твоя паранойя не раз нас выручала.
– Именно это мне и не нравится. Как я говорил, я недавно встречался с одним большим человеком из контрразведки. Он мне рассказал занятную историю про нашего дорогого посла, богоподобного Лаужер-она Маядскальского. Когда пропал этот проклятый портрет, мой собеседник весьма обеспокоился сим фактом и начал свое расследование помимо официального. Только начал он его с другого конца. Он предположил, что заказчиком был сам Лаужер-он Маядскальский. Понимаешь?
– И зачем это ему?!
– А ты не догадываешься? Пропади картина на территории нашего государства, быть войне. По крайней мере, возник бы повод к ней.