По лезвию бритвы

— Только не я, парень. Я виделся с ним всего два раза. — Он заговорщически улыбнулся и сбавил тон на одну октаву. — Кроме того, не слишком разумно для прислуги обращать излишнее внимание на хозяина дома, ты понимаешь меня? — Он пустил в воздух серпантин бледно-зеленых и ярко-оранжевых колец дыма. Ветер подхватил их и унес на юг, в сторону гавани, откуда, несмотря на немалое расстояние, доносился слабый рокот причалов. — Хотя, может быть, я кое-кого и знаю. Когда-нибудь слышал о Майри Кареглазке? У нее свое заведение севернее центра, называется «Бархатная клетка».

— Надо полагать, бордель.

— Можешь поставить на это свою жизнь, брат, — не проиграешь. Благодари Перворожденного! — Йансей улыбнулся и похлопал меня по спине. — Не боись, парень, она мой старый друг. Ходят слухи, будто в свое время она была любовницей кронпринца. Теперь поставляет элитных потаскух аристократам и богатым банкирам, а еще, — подмигнул он мне, — она знает про каждый скелет во всех шкафах отсюда и до самого Мирадина.

— Да она прямо-таки чародейка.

— У нее множество разных талантов, — подтвердил Йансей. — Я дам ей знать, что ты собираешься заглянуть к ней.

— Это первая просьба. Боюсь, вторая тебе не понравится. Нужно, чтобы ты ненадолго исчез.

Рифмач рухнул на перила, самокрутка свесилась с нижней губы.

— Иди ты… Даже и не проси об этом.

— Побудь несколько дней на побережье или, если хочешь остаться в городе, поживи у своих ашерских друзей. Просто не показывайся в тех местах, где обычно проводишь время, и пока воздержись от выступлений.

— Эй, парень, я не в настроении куда-то ехать.

— Если дело в деньгах… — начал я.

— Деньги тут ни при чем. У меня достаточно денег, я не стою с протянутой рукой. — Его глаза запылали исступленной злобой сквозь пелену дыма. — Дело в тебе. Ты вечно вляпываешься в дерьмо, только этим и занимаешься. Ты отрава. Из-за этого все, кто с тобой знаком, только страдают. Тебе это известно? Все и каждый в отдельности. У меня ни с кем нет проблем, потом я оказываю тебе любезность — и что получается? — Обвинительный тон Рифмача сменился на тон сожаления. — Я изгнанник в собственном городе. — Вздохнув, он затянулся еще раз и выпустил в воздух струю разноцветного дыма. — У тебя трудности с Веселым Клинком?

— Да.

— Я же предупреждал тебя, что он опасен. Ты вообще кого-нибудь слушаешь?

— Должно быть, недостаточно хорошо.

— Что ему от тебя надо?

— Я почти уверен…

Рифмач остановил меня ударом руки.

— Не утруждайся, я не желаю об этом знать.

Возможно, это было и к лучшему.