– Я отдала деньги Томасу, и он положил их на свой счет. К сожалению, я не имела возможности следить за ходом суда над ним. Если б я знала, что от происхождения этих денег что-то зависит, я бы сама пришла в суд и рассказала правду. Но я знала лишь приговор.
– Господин Нордвейн вышел из тюрьмы около двух лет назад. Извините за столь личный вопрос. Ваши отношения с ним восстановились?
– Томас очень щепетильный человек. Он по-прежнему мечтает жениться на мне, но сначала хочет вернуть мне деньги. Я не смогла отговорить его. Для меня деньги не имеют значения, для него, впрочем, тоже. Это дело чести и принципа.
– Он не делился с вами, как он собирается раздобыть деньги? Ведь речь идет о немалой сумме.
– Нет. Он просто сказал, что сначала раздобудет деньги.
– Он устроился на работу после отбытия наказания?
– Да. Он работает ночным сторожем. Ведь какое-то время он не имеет права работать бухгалтером.
– Вам знакомо имя Вольфганга Шмида?
– Конечно. Это тот самый человек, который поломал жизнь Томаса… нашу жизнь.
– Вы считаете, что обвинения, выдвинутые Томасом в адрес своего босса, справедливы?
– Я это знаю наверняка. Томасу нет никакого резона обманывать меня. Он, конечно, излишне наивный человек, доверившийся своему боссу. А тот воспользовался ситуацией и подставил своего подчиненного.
– Вам известно, что Вольфганг Шмид убит?
– Убит? Я читала в газете лишь о его исчезновении…
– Вероятно, вы не читали вчерашних газет.
– Да. Я делаю это не регулярно. Собственно, это лишь небольшое уточнение.
– Вы догадываетесь, к чему мы клоним?
– Я прекрасно понимаю, что привело вас сюда. Извините, я должна вас покинуть на минуту.
Каролина вышла из комнаты. Мы немного помолчали, а затем Николь сказала:
– Я ей верю.
– Не вопрос, – поддержала подругу я. – Но если все так, и в итоге окажется, что Нордвейн из мести убил Шмида, то это никоим образом не продвигает его к заветной цели. Скорее, отдаляет.