— Спасибо. Но сейчас, пожалуйста, уходите.
Смитсен бросил на него еще один сочувственный взгляд.
— Я брошу карточку вам в ящик. Позвоните мне, когда будете уверены, что можете этим заняться.
Гидеон проводил его вниз и попрощался у задней двери. Сердце гулко стучало. Возможно, он параноик и психует без причин. Мужчина выглядит вполне приличным и даже приятным человеком. Он просто хотел помочь.
Но что-то не давало ему успокоиться. Он проследил, как отъезжает белый фургон, и вернулся в комнату.
Дневники отца были передвинуты.
41
Кейтлин Лок держалась в обращении с мужчинами простого правила: одно свидание — и до свидания. Коротко и ясно.
Сидя в отцовской квартире, она напоминала себе, сколько есть причин держаться этого правила. Но в Джеке Тимберленде было что-то, заставлявшее ее забыть об осторожности.
Дело не только в том, что он хорош собой. Все они хороши. И не в том, что богат. Так и должно быть. Просто он… такой… британец. Черт возьми, она за тем и приехала в эту проклятую страну. Чтобы увидеть срез Британии. Повидать вещи, более древние, чем бабушкин дом. Культуру, которая формировала мир, людей, правивших половиной земного шара. Королева, империя и прочие чудеса.
Да, в глубине души она подумывала встретить такого человека. Экзотически необычного и глубокого. Даже жутковатого. Она не сомневалась, что в Джеке кроется больше, чем видно глазу. Возможно, даже романтика. Развод родителей в какой-то мере вышиб из нее эти глупости, но теперь они ожили, воскрешенные присланным сообщением. Снимок изображал прекрасный восход. Под ним были слова: «Полюбуйся вместе со мной. Уедем в ночь к месту, полному древней магии. Будь со мной на вишневом рассвете и смейся со мной до заката».
Восхитительное предложение. Ни ночных клубов с хищными папарацци. Ни пристальных взглядов приставленной отцом охраны. Послание взывало к душе, к неутоленной жажде свободы. Она набрала простой ответ: «Да!»
Она еще не знала, как избавиться от вечно оберегавших ее одетых в костюмы мужчин с их рациями и аппаратурой наблюдения, но она это сделает. Этой ночью она выберется из золотой клетки и улетит!
42
После неожиданного визита излишне любопытно-го строителя Гидеон почувствовал себя беззащитным. Большой старый дом стоял далеко от всякого жилья. Он уже пережил одно нападение и не желал повторения. И, конечно, не желал потерять отцовские дневники и скрытые в них тайны. Надо было принять меры предосторожности. Запереть ворота. Включить сигнализацию.
Понадобилось несколько звонков и больше часа времени, чтобы убедить охранную компанию, что он не взломщик. Наконец они сказали ему, как переустановить систему. Громкость сигнала приятно удивила его. Не то чтобы это что-то значило. В такой глуши и небольшой ядерный взрыв может остаться незамеченным.
Поэтому он обыскал дом на предмет орудий самообороны. Нашел в сарае топор и выдернул из деревянной колоды на кухне большой нож. Лучшее, что ему попалось. Он чувствовал себя дикарем, когда, не расставаясь с этим оружием, готовил себе тосты и ел их с бобами на поздний ланч, но лучше быть дикарем, чем дрожать от страха.
Он нашел ручное управление закрытием ворот. Запер их, установил сигнализацию на нижнем этаже и вернулся в потайную комнату отца с чашкой чая, бутылкой вина, ножом и топором. Он понимал, что долго так жить нельзя, но пока ему необходимо было что-то, внушавшее уверенность, чтобы бороться с цепенящим страхом. Он вспомнил слова строителя о ненадежности пола. Что, если тот прав? Если огонь пережег опорные балки и они в любую секунду могут проломиться? Он свалится вниз, возможно, сломает спину. Гидеон чувствовал, что сходит с ума. Надо с этим заканчивать.
Он методично, хладнокровно выбросил из головы все, кроме расшифровки дневников. К вечеру он переводил уже не задумываясь, не переписывая значения символов. Теперь он читал о том, что Натаниэль верил: Святые спасли своих Последователей от разразившейся в 1889 году эпидемии азиатского гриппа, убившего миллионы людей. Также они избежали эпидемии испанки в 1918-м — ее вирус унес почти пятьдесят миллионов жизней. И в 1957-м, когда азиатский грипп пронесся по земле, стерев с нее два миллиона человек. И в 1968-м, когда гонконгский грипп убил миллион, и в 2009-м, при смертоносной вспышке свиного гриппа, вируса H1N1, никто из Последователей не погиб.
Гидеон воспринял это утверждение скептически и все же заинтересовался. Он допускал, что такое возможно. Сильная вера в камни вызывала психосоматическую реакцию. Ему вспомнился Лурд. Насколько он помнил, паломничество к нему совершили более двухсот миллионов человек. Для его атеистического сознания сила целительного источника у подножия Пиренеев не отличалась от силы камней. То и другое одинаково маловероятно.
ebooksa