- Ну, в этом... Внешнем мире.Когда я ложился на кушетку, перед погружением сюда, говорил с одним...товарищем. Он там за аппаратурой смотрит. Такой желчный тип с чёрной бородищейи в белом халате.
- Вот как? - профессор пожевалгубами, - И о чём же вы беседовали?
- Да там... понимаете, у моейжены скоро день рожденья. Я ей купил платье в подарок. Вечером, выходя из"прыгуна", попал под дождь...
- Там дождь? А здесь всё ясно...- Харчевский оглянулся на солнечно-дневные осколки в раме.
- Да, у нас лило как из ведра. Исегодня сыро. В общем, платье намокло, пошло пятнами, я решил погладить и тканьсовсем испортилась.
- А в чём проблема-то? - пожалплечами профессор, - Подарите ей духи или цветы. Или серьги, в конце концов.
- Так она уже видела платье.Вместе выбирали.
- Ну, скажите тогда, что платьеиспортилось не по вашей вине, и что вместо него она получит духи.
Карев поднялся и подошёл кразбитому окну. Вода в банке позеленела, бутоны склонились ниже, а кончикилепестков сморщились и пожелтели.
- Но ведь она расстроится.
- Женщины всегда чем-тонедовольны. К этому надо относиться спокойно. Пообещайте, что в следующий разкупите новое платье. Вот и всё.
Вместо ответа следовательнаклонился и поднял с пола сразу стопку осколков.
- Знаете, Эдуард Васильевич,неправ я был с этой игрой. - заговорил он, вставляя их в раму один за другим, -Глупо это всё.
Через полминуты дыра в ночьзатянулась и исчезла. Без следа.
- Спасибо за окно. Знаете, Павел,я хотел бы спросить...
- Пожалуйста.
- После того, как вы наберёте достаточноматериала... что дальше?
- Ну... денёк мне будет нужен,чтобы оформить отчёт. Затем бумаги уйдут на рассмотрение комиссии. А там ужерешат, можно ли закрыть дело. Если сочтут, что отчёт мой негоден - назначатдополнительное следствие...
- А если годен? То - всё?
Карев нахмурился.