Кракен

Но это касалось не только точных наук. На той же почве взрастали и другие специалисты. Социологи всемирной Сети рылись в старых измышлениях. Философы, благодарные торговцам альтернативной реальностью, крали у них понятие о множественности миров. И — большая часть людей не ведала об этом — придуманное будущее стало зародышем воззрений целого поколения лондонских магов, которые не меньше физиков жаждали подражать своим фаворитам. Наряду с техноязычеством и магией хаоса, кроулианством и помпезным друидизмом появились кузнецы реальности, принадлежащие к телевизионному поколению.

Что обидно, большинство магов вдохновлялись не фэнтези, не «Баффи», не «Энджелом», не «Американской готикой» и не «Сверхъестественным»[49]. Предпочтение отдавалось научной фантастике. Путешествия во времени исключались, во вселенной не было фиксированных линий, но чародействующие поклонники «Доктора Кто»[50] изготовляли нетрадиционные волшебные палочки, отвергнув ивовые прутья ради тщательно обточенных металлических стержней, которые называли акустическими отвертками. Прорицатели, увлеченные «Семеркой Блейка»[51], называли себя «детьми Орака». Четвертая по могуществу женщина-оборотень в Лондоне официально поменяла свое имя на Майя, а фамилию — на Космос: 1999[52].

Среди волшебников имелись и приверженцы более изысканных творений, кого не оставляли равнодушными «Звездные копы»; были и окультуренные некроманты, подсевшие на «Лексс», а вот поколение помоложе называло себя в честь героев сериала «На краю Вселенной» и «Галактики» (римейка, разумеется).

Но наиболее популярной оставалась классика, а самой матерой классикой среди магов, так же как и у специалистов НАСА, считался «Звездный путь»[53].

— Саймоновского фамильяра, — сказал Вати, — зовут Трибблом[54].

Глава 39

— Само собой, я смотрел «Звездный путь». Но что это за чертов триббл такой, понятия не имею, — признался Дейн.

Они проходили рядом с Лондонским мостом. По последнему известному адресу Саймона вот уже несколько месяцев никто не появлялся. Они вели охоту.

— Ну, в общем, одна из тех штуковин, — сказал Билли.

На нем опять был дурацкий студенческий прикид, слишком молодежного стиля. Он заглянул в пластиковый пакет, который держал в руке. В пакете исходил дрожью Триббл. Они шли мимо фигурок на краю шиферных крыш, мимо гипсовых статуэток в нишах зданий, мимо дурно одетых манекенов. Из всех них по очереди раздавался шепот Вати, утешавший Триббла, помогавший сохранять спокойствие этому не-животному.

— Ты уверен, что мы идем верной дорогой? — спросил Билли.

— Нет, — отозвался Вати. — Я пытаюсь отследить обратный канал. Думаю, он ведет куда-то сюда. На близком расстоянии я его почувствую.

— Так при чем здесь этот чертов триббл? — поинтересовался Дейн.

— Как раз об этом я пытаюсь тебе рассказать. — Слова Вати легкими дуновениями вылетали из всех статуй. — Саймон совершенно помешался на этом дурацком сериале. Посещал фанатские сборища, обзавелся коллекцией, фигурками, всей этой чепухой. И через день надевал эту идиотскую форму.

— Ну и? — сказал Дейн. — Он, стало быть, талантлив, сколотил деньжат и растранжирил их на финтифлюшки. Транслятор, вырядившийся под долбаного мистера Спока.

— Скотти, — поправил Дейна Билли, глядя на него поверх очков, в старомодной учительской манере. — Спок ничего не транслировал.

— Что-что? Ладно. Слушай, Билли, телепортировать можно разными способами. Сворачивать пространство, например. — Дейн с хлопком соединил ладони. — Вот так две области, далекие друг от друга, могут на мгновение соприкоснуться. Но Саймон этим не занимается. Он транслятор. Дезинтегрирует все, что угодно, и транслирует частицы в другое место, где соединяет их в прежнем порядке.

— А не было ли недавно аукциона, где продавались экспонаты из «Звездного пути»? — спросил Билли. — Пару месяцев назад? На «Кристи» или где-то еще? Кажется, припоминаю… Там все аукционисты были в такой форме. Продали модель звездного корабля за миллион фунтов или около того.

Дейн наполовину закрыл глаза.

— Слышу звоночек, — сказал он.