Илоты безумия

— Какого американца? Не того ли, за которым ты только что следил?

— Нет, не для Эванса, для другого. Я с ним познакомился в Надоре на базаре. Мужик он — что надо. Долларов — полные карманы. Я с ним уже несколько раз встречался. Он мне дал фотоаппарат, которым я фотографирую все документы, попадающие в руки Анохину.

— И что это дает тебе? — спросил Мельников.

— Доллары и большую перспективу попасть с его помощью в Америку. Хотите, будем действовать вместе? Я скажу американцу, он поверит мне.

— А зачем ты следил за Эвансом?

— Это получилось случайно. Эванс и его пилка шли мимо. Я увидел, что Мирех следит за ними, и ради любопытства двинулся следом.

— А кто эта женщина?

— Египтянка. Эванс в Каире клюнул на нее, совершенно не зная, что Мирех использовал ее как наживку. Эванс спал с ней и решил, что она готова на все. Я не знал, что и здесь Эванс встречается с ней. Не пойму, кто им разрешил. Здесь же не бардак.

— Да, да, безобразие! У тебя не спросили разрешения, — иронически улыбнулся Мельников, рассматривая фотографии и Документы, которые Полещук достал из-за пазухи Бугчина. — Смотри-ка, карты Боливии, Парагвая, Мексики, Бразилии… А что это за знаки на них?

— Это места, где находятся подчиненные Кериму отряды и склады.

— Ты сам-то веришь в это?

— Конечно, все эти карты, только больших размеров, разные схемы я видел на стенах в потайной комнате у Керима. Там у него что-то вроде штаба. Туда почти никого не пускают.

— А ты? Что, шишка большая? — спросил Полещук. — Может, у тебя ключ от этого штаба имеется? Сам Керим вручил?

— Нет. Ничего мне Керим не давал. Просто я помогал Анохину занести туда какие-то свертки и макет…

— А что за макет?

— Не знаю. По-моему, какой-то электростанции.

— А вот и карта США, — вполголоса произнес Мельников. — На берегу океана тоже, наверное, база какая-то.

— Я тоже так подумал. Посмотри фотографии. На них подводные лодки. А на обороте фотографии такой же знак, как и на карте.

— Хорошо, потом разберемся, — и Мельников деловито начал засовывать все, что изъяли у Бугчина, себе за пазуху.

— Ребята, мужики! Неужели вы меня пришить хотите?! Клянусь честью, я никому не скажу!