Илоты безумия

Полещук спросил:

— Ты был за рулем?

— Да.

— А кто знает о том, что ты поехал с Анохиным?

— Охрана, конечно, да и Анохин, думаю, говорил об этом Кериму.

— Значит, промолчать о случившемся нельзя.

Полещук смотрел на Бугчина. Как ни был этот человек ему противен, но, оказавшись в беде, он вызывал сострадание и даже жалость.

Мельников кивнул головой на несколько больших камней:

— Давайте присядем.

Прошло не менее получаса, прежде чем они пришли к выводу: Бугчину необходимо срочно явиться к Кериму и сообщить о происшествии.

И Мельников, и Полещук прекрасно понимали, что Бугчин может под пытками признаться, но усугублять свое положение тем, чтобы давать ему иные рекомендации, нельзя.

Бугчин был на грани помешательства. Страх парализовал его:

— Мужики, Керим же меня голой задницей на ножку стула посадит. Я боюсь! Может, мне лучше рвануть отсюда?

Мельников взглянул на Полещука и, словно советуясь с ним, произнес:

— А мне кажется, что Керим не станет голову рубить…

— Ты так считаешь? — спросил Полещук.

— Первое, что сделает Керим — это пошлет своих людей с Семеном и Надор, к дому, где живет врач. То, что Семен не смылся и вернулся, не толкнет его на казнь, по крайней мере до того момента, пока не прояснится судьба Анохина.

— Ну, мужики, вы же знаете, что я и не думал сдавать Анохина…

Но его прервал Полещук:

— Я думаю, надо сделать так: ты, Семен, пока не поднялся шум, должен пойти к Анохину домой и принести все: документы, записные книжки, фотографии, карты, схемы…