— А где хранятся самолеты?
— Спортивные? На восьмом складе. Это самый большой склад. Он охраняется афганскими моджахедами. Они ни с кем не общаются, и к ним не подойдешь. Чуть что, сразу же стреляют.
— А что еще там есть?
— Не знаю. Это, по-моему, самый секретный склад.
— А почему ты решил, что там хранятся спортивные самолеты? — спросил капитан.
— Нам так объяснил Мусафи.
— Твой командир?
— Да. Он злой, как гиена, а характер у него — как у крокодила, никого не пожалеет.
— А когда он тебе сказал, что самолеты спортивные?
Гамаль на мгновение задумался.
— Около месяца назад. Нас было четверо. Мы сдали дежурство и собирались идти отдыхать. В этот момент мы увидели, как из больших крытых грузовиков выгружают и загоняют на восьмой склад эти самолеты. Они были без крыльев. К нам подскочил Мусафи и прогнал, но при этом он крикнул: «Чего уставились?! Что, спортивных самолетов не видели?»
— А сколько их там?
— Самолетов? Лично я видел семь, но там стояло еще три или четыре грузовика, мне кажется, что в них были тоже самолеты. Да, я вспомнил, в этих же складах хранятся и дельтапланы, и, по-моему, ракеты. Я как-то видел, что у склада выгружали из нескольких больших грузовиков длинные ящики. В таких ящиках могут быть только ракеты.
Мельников внимательно огляделся и, понизив голос, спросил:
— Гамаль, ты не отказываешься от нашего плана?
Взорвать склады? Конечно, не отказываюсь. Только поэтому я не сбежал от этого бандита Керима и садиста Мусафи. Я готов это сделать в любой момент.
— А взорвать восьмой склад ты можешь?
— О, это трудно. Афганцы преданы Кериму и никого из посторонних не подпустят к складу.
— Ну а если подкупить кого-нибудь из них? — спросил Полещук.
— По-моему, бесполезно. Они служат Кериму не только за деньги, но и по приказу своих командиров, которые держат их семьи в Пакистане как заложников.