Около 700 года до нашей эры царь иудейский Езекия, очень обеспокоенный тем, что ассирийское войско под предводительством Сеннахериба осадит Иерусалим, пришел к заключению, что вопрос с бесперебойным водоснабжением города надо как-то решать. Необходимо, правда, отметить, что некоторые ученые сейчас сомневаются, действительно ли царь заслуживает приписываемой ему славы.
В 1838 году американский ученый по имени Эдвард Робинсон открыл туннель, который впоследствии стал известен как Туннель Езекии. Еще его называют Силоамским туннелем, поскольку он идет от источника Гихон к Силоамскому бассейну. Очевидно, что туннель должен был играть роль акведука, водопровода для доставки воды в город. Он имеет более или менее форму буквы «S», в длину примерно треть мили и на всем протяжении имеет уклон примерно один градус, чтобы вода гарантированно текла в нужном направлении.
Строительство туннеля должно было быть очень серьезным предприятием, если принять во внимание, какими инструментами (насколько известно) пользовались в то время местные жители. Современные теории гласят, что на самом деле туннель был на большей своей части образован естественной пещерой, стены которой просто слегка расширили. Возле одного из выходов обнаружили надпись, гласящую, что строительство вели две группы рабочих, и они пробивались с противоположных сторон навстречу друг другу. Сам источник Гихон был после этого замурован снаружи, а воды его теперь потекли по туннелю внутрь городских стен. История эта больше похожа на легенду и примерно соответствует тому, о чем рассказывается в Библии.
Но в 1867 году офицер британской армии Чарльз Уоррен, проводивший исследования Туннеля Езекии, наткнулся на другое, значительно более древнее сооружение. Впоследствии оно получило название «Шахта Уоррена». Оно состоит из системы туннелей, которые начинались внутри городских стен и заканчивались вертикальной шахтой прямо над Туннелем Езекии возле источника Гихон. Таким образом, горожане могли набирать воду в туннеле, не выходя за пределы городских стен. Определить точное время постройки Шахты Уоррена оказалось непросто, но большинство специалистов сходится во мнении, что она была сооружена приблизительно в десятом веке до нашей эры.
И как будто этого было недостаточно, несколько лет спустя, а именно в 1899 году, был обнаружен еще один, намного более древний туннель, который также шел прямиком от источника Гихон до Силоамского бассейна. Его называют Каналом среднего бронзового века, а время его постройки датируется приблизительно 800 годом до нашей эры, то есть почти четыре тысячелетия назад. Фактически он представлял собой прорытую в грунте глубокую канаву, которую затем перекрыли большими каменными плитами, а их, в свою очередь, присыпали листьями. Но водоток этот не был туннелем в буквальном смысле слова и потому, безусловно, являлся потенциальным слабым звеном в обороне города.
Таким образом, если судить по результатам проведенных на сегодняшний день исследований, не похоже, чтобы Езекию действительно посетило вдохновение создать подземный акведук. Нет, он просто увидел, что существовавшие в его время водотоки совершенно недейственны в случае осады города, и решил их усовершенствовать. Впрочем, нужно отдать ему должное: организовать такую работу было очень нелегко. На самом деле можно говорить, что названный его именем туннель стал просто большей и улучшенной версией Канала среднего бронзового века.
Кумранское поселение расположилось на засушливом плато примерно в миле от северо-западного побережья Мертвого моря, рядом с израильским кибуцем Калия. Предположительно, первые строения в Кумране были возведены в начале первого столетия до нашей эры,[44] а в 70 году нашей эры поселение было полностью разрушено Десятым римским легионом под командованием Тита Флавия.
Согласно общепринятому мнению, Свитки Мертвого моря были обнаружены совершенно случайно юным козопасом-бедуином по имени Мухаммед Ахмад эль-Хамед по прозвищу эд-Диб, то есть Волк. В начале 1947 года он то ли зашел в одну из пещер возле Кумрана в поисках потерявшегося животного, то ли швырнул в пещеру камень, чтобы выгнать оттуда козу; так или иначе, он услышал, как там что-то разбилось. В результате он нашел несколько очень старых глиняных кувшинов, в которых оказались древние свитки, обмотанные льняной тканью.
Когда эль-Хамед и его приятель-бедуин сообразили, что свитки очень старые и, возможно, имеют большую цену, они взяли еще несколько (по мнению большинства исследователей, первоначально из пещеры были вынесены только три свитка) и предложили купить их торговцу антиквариатом в Вифлееме, однако тот наотрез отказался, решив, что парни могли просто стащить свитки из синагоги. В дальнейшем эти свитки прошли через несколько рук, в том числе побывали и у некоего торговца древностями Халила Искандера Шахина, больше известного как Кандо. Очевидно, Кандо упросил юных бедуинов принести ему больше свитков, или, возможно, он самолично отправился в Кумран и взял еще несколько — так или иначе, в итоге у Шахина во владении оказалось по меньшей мере четыре старинных свитка.
Пока Кандо искал покупателей на реликвии, он вручил их на хранение человеку по имени Георг Ишайя, прихожанину Сирийской православной церкви. Поняв, какие ценные предметы попали к нему в руки, Ишайя отнес парочку свитков в сирийский православный монастырь Святого Марка в Иерусалиме, чтобы попытаться определить их возможную стоимость. Мар Атанасий Иешуа Самуэль, митрополит Палестины и Трансиордании (митрополит — церковный ранг, выше епископа и ниже патриарха, примерно эквивалентный архиепископу), слышал об этих свитках. Он провел их исследование, а потом ухитрился купить четыре штуки.
Тем временем у сомнительных торговцев ближневосточными древностями начали появляться все новые свитки из Кумрана. Три приобрел израильский археолог профессор Элеазар Сукеник. Вскоре после этого Сукеник услышал о тех свитках, которые достались Мар Самуэлю, и попытался их у него купить, но стороны не пришли к согласию.
Дальше свою лепту внес Джон Тревер. Он работал по найму в Американской школе восточных исследований (ASOR) и был заядлым фотолюбителем. Это его хобби сыграло важную роль в истории Свитков Мертвого моря. В феврале 1948 года он встретился с Мар Самуэлем и сфотографировал все принадлежавшие митрополиту свитки. За прошедшие со времени находки годы состояние реликвий постепенно ухудшалось, но в фотоальбоме Тревера исследователи до сих пор могут увидеть, как они выглядели шесть десятилетий назад. Сделанные им снимки значительно помогли ученым, изучавшим реликвии, в частности, дали возможность осуществить их перевод.
Начавшаяся в том же 1948 году арабо-израильская война вынудила перевезти свитки на сохранение в Бейрут. В то время никто из ученых понятия не имел, где были найдены реликвии, и, конечно, пытаться выяснить их происхождение в охватившем страну хаосе не представлялось возможным. И только в январе 1949 года наблюдатель Организации Объединенных Наций обнаружил наконец рядом с Кумраном пещеру, которая впоследствии стала известна как пещера номер 1.
Как только она была открыта, начались дальнейшие исследования, и вскоре в окрестностях древнего поселения обнаружили множество пещер. Свитки находили в одиннадцати из них. В самом же Кумране за все годы не было найдено ни одного свитка или хотя бы фрагмента.
Первую археологическую экспедицию в Кумран возглавил отец Ролан де Во из Библейской Школы в Иерусалиме. В 1949 году он начал раскопки в пещере номер 1, а спустя два года стал копать уже и в самом Кумране. Подход де Во к изучению находок оказался в корне неверным: он предположил, что авторами Свитков Мертвого моря являлись обитатели Кумрана, и использовал тексты для построения картины жизни кумранской общины того времени.
В результате получился классический порочный круг, и результат был совершенно предсказуем. Свитки содержали в большинстве своем религиозные тексты, так что де Во заключил, что обитатели Кумрана были членами религиозной секты, известной как ессеи. Соответственно, все обнаруженные им и его единомышленниками находки интерпретировались исключительно в данном ключе, хотя никаких фактов в поддержку этой гипотезы так и не было представлено. Так и получилось, что резервуар для хранения воды стал у него ритуальной иудейской купальней, и все в таком же духе, а те находки, которые противоречили раз выдвинутому предположению, просто игнорировались либо объявлялись позднейшими включениями.
Медный Свиток, содержащий перечень захороненных невообразимых сокровищ, конечно же, никак не увязывался с интерпретацией Кумрана как чисто религиозной общины, и потому де Во ничтоже сумняшеся объявил его мистификацией, чьим-то розыгрышем.
Медный Свиток и по сию пору остается одной из наиболее загадочных находок в истории ближневосточной археологии. Он был обнаружен в 1952 году Анри де Контенсоном в пещере номер 3 и совершенно не похож ни на одну другую реликвию — ничего подобного не находили нигде ни до того, ни после. Он традиционно включается в число Свитков Мертвого моря, хотя поводом для этого служит одна-единственная причина: то, что артефакт был найден в одной из кумранских пещер вместе с другими свитками. Во всех остальных отношениях (материал, из которого он сделан, содержание, язык надписи) он от них полностью отличается.
Свиток сделан из почти чистой меди (содержание ее составляет около 99 процентов), а изготовить его по тем временам было чрезвычайно непросто. Он имеет почти восемь футов в длину и является фактически просто описью с сухим перечислением мест, в которых спрятаны огромные сокровища. Язык, на котором написан текст Свитка, необычен. Это ранняя форма иврита, известная как «квадратный шрифт». Она, похоже, имеет некоторое лингвистическое родство с домишнаитским ивритом и даже с арамейским, однако ряд выражений может быть полностью понятен лишь людям, знакомым одновременно с арабским и аккадским языками. Одним словом, палеография (стиль письма) и орфография (правописание), характерные для текста Медного Свитка, не похожи ни на какие другие письменные памятники того времени — из Кумрана ли или откуда-то еще.
Другой особенностью является присутствие небольшого количества греческих букв, которые встречаются рядом с некоторыми упомянутыми в Свитке местами. Первые семь букв, как говорилось на страницах этой книги, образуют имя египетского фараона Эхнатона. Предположений было высказано множество, но пока никто не представил убедительного объяснения, что означает присутствие имени фараона в этом тексте.
ebooksa