Я взял бумагу и стал читать:
«Контракт. Мы, нижеподписавшиеся: Люций Фер с одной стороны и Люций Ал с другой стороны, именуемые договаривающиеся стороны, заключили настоящий контракт о том, что одна сторона продает свою душу, а другая сторона покупает эту душу за исполнение всех желаний продающей стороны».
Подписи сторон. Завитушка Люций Фера и свободное место для моей подписи.
— И исполнится все, что я захочу, — переспросил я.
— Исполнится, если вы будете делать то, что захотите, — усмехнулся адвокат, — не ждите, что все будет по щучьему велению и по вашему хотенью. Как это вы все время говорите, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда. И без труда не одно ваше желанье не исполнится. Даже для подписи нужен труд. Подписывайте и не тяните, мы и так уже много времени затратили на минутное дело.
— Что, слишком много таких дел, как у меня? — спросил я несколько язвительно.
— Да уж без работы сидеть не приходится, — спокойно сказал Люций Фер.
— И люди не чета мне? — продолжал задавать вопросы.
— Да вы все поначалу одинаковы, — сказал Алексей Алексеевич, — это вы потом становитесь личностями, к которым на кривой козе не подъедешь.
— Это доктор Фауст — личность? — улыбнулся я. — Он как был доктором, так им и остался. Если бы не Пушкин, о нем бы вообще никто не знал.
— У нас, как в разведке, тайна личности сохраняется, — сказал адвокат, — но для вас я сделаю исключение. Великий инквизитор Фома Торквемада был студиозусом, а испанская королева Изабелла Католичка была простой принцессой, которой ничего особенного не светило. А сейчас орден ее имени есть высшая награда Испании, несмотря на то, что она вместе с Торквемадой чуть не уничтожила всю Испанию на кострах. А ваш Сталин был семинаристом Джугашвили, зато потом приобрел непререкаемый авторитет на массовых репрессиях. И чем он хуже делает, тем больше его авторитет. Этого достаточно?
Я утвердительно кивнул головой, взял ручку и открыл колпачок, обнажив золотое перо. Такой ручкой хочется писать. Писать что угодно. Каракули, прямые черточки, волнистые линии, крестики, нолики, стихи. Я твердо взял ручку и стал подписывать контракт, но перо скользило по бумаге, не оставляя следа.
— Извините, Люций Ал, — засмеялся адвокат, — ручка не заправлена, но не волнуйтесь, я ее сейчас заправлю.
Он открутил верхнюю часть, взял ручку и резким движением воткнул ее мне в руку. Я вскрикнул, наблюдая за тем, как моя кровь стала заполнять резервуар авторучки.
— Вот и все, — сказал Люций Фер, — традиции нужно соблюдать.
Я подписал документ и протянул ручку адвокату.
— Не надо, — отвел мою руку Люций Фер, — это подарок фирмы.
Он собрал документы, и мы вышли из комнаты для свиданий. Никто нас не задерживал. Милиционеры тепло попрощались с адвокатом, и мы пошли к выходу. Я вышел на улицу первым и остановился, поджидая моего нового знакомца, желая прояснить некоторые детали нашего контракта.
Я честно отстоял пять минут у входа в отделение милиции, но оттуда выходили какие-то люди, милиционеры, а Люций Фер так и не появился.
— Что с него взять? — подумал я. — Хватанул невинную душу и был таков, а что с этой душой будет, это его не беспокоит.