В элиту записывают всех, кто чем-то прославил себя. В составе элиты… Не буду называть имена. В прежние времена не всех их относили к приличному обществу. И эта элита довела нас до Ванкувера. Зато кресла в самолетах из высококачественной кожи. Все, что создано народом — принадлежит элите. Сплошная мутковизация Богославии.
Я помню, как перед очередными выборами лидеры правой партии агитировали всех, сидя в таком же самолете и на таких же кожаных креслах.
— Давайте будем все вместе, — паря в облаках в креслах белой кожи, говорили нам главный приватизатор, кучерявый экс-губернатор и женщина-камикадзе.
Смотрел я на них, и мне вспоминалась старинная хулиганская песенка:
Это был прощальный полет партии правой ориентации. Потом они тоже летали. Но это уже были полеты куска фанеры над крышами Парижа.
Затем были неимоверно большие цены на нефтегазопродукты и падение в яму кризиса. Мы, оказывается, несмотря на заверение о том, что у нас все хорошо, упали глубже всех. А потом был главный продукт демократического правления — Ванкувер.
Гитлеровскую армию подкосил Сталинград. Нашу страну и наш спорт подкосил Ванкувер. И это, оказывается, очень хорошо для нас. Это обнажило скрытые проблемы, которые были не видны тем, кому нет дела до народных проблем.
Командующий потерпевшей поражение под Ванкувером богославской армии со спокойной совестью приехал в Москву и давал пресс-конференции о том, что все хорошо, что мы взяли тот минимум, на который рассчитывали и т. д. и т. п. А наши фюреры согласно ему кивали и приказали подготовить армию к сражению в Сочи.
Я закрыл глаза и представил, как командующий 6-й армией генерал-фельдмаршал фон Паулюс после поражения под Сталинградом приехал в Берлин и перед иностранными корреспондентами заявил, что все нормально, просто им открылись проблемы, которые были скрыты от посторонних глаз и скоро все будет лучше, чем когда бы это ни было.
— Хорошо, хорошо, — кивали ему фюреры, — давайте готовьте армию к сражению под Курском.
Такое может присниться только в кошмарном сне. А я, оказывается, действительно задремал и проспал весь путь от Москвы до Стокгольма. В принципе, от того, что я не видел красот Швеции, ничего страшного не произошло. У нас в Богославии этих красот намного больше, только мы не можем подать их миру, боимся, что нахлынут туристы, а их нужно ублажать, чтобы получить большие деньги, да еще языки иностранные учить нужно. А разве нашему народу это нужно? Он продукт пролетарской революции, хозяин жизни, гегемон. Ему нужно все подносить на блюдечке с голубой каемочкой, постоянно быть рядом с ним в готовности исполнять все возникающие в большом количестве прихоти.
Такой народ никогда не будет жить зажиточно. Зарастет в грязи и будет ждать царя или героя, которые подметут двор в их доме, подстригут траву и сварят борщ. Пока не будет изжито пролетарское иждивенчество, наша страна как была, так и будет самой захудалой страной в нашей ойкумене.
В Швеции нам пришлось ехать на автобусе к зданию аэропорта, проходить таможенный досмотр и проверку документов, точно так же, как и все остальные граждане, которые прилетают в аэропорт Стокгольма.
— Ну, и дыра, — бурчали члены нашей делегации, — неужели нельзя было подогнать машины прямо к трапу? У нас почти у всех дипломатические паспорта и вообще, мы им несем газ, а они еще нос воротят.
Было похоже, что только у меня не было дипломатического паспорта. Все знали друг друга, и только я был белой вороной.
— Что-то мне нездоровится, — сказал глава нашей делегации, — все тело ломит и мышцы судорогой сводит.
ebooksa