Квазимодия

— А очень просто, — сказал мой собеседник, — нужно стать следующим президентом и чаще встречаться с народом, с чиновниками, с правоохранителями в первую очередь и проводить везде им строевые смотры, вот и реформа МВД сама по себе проходить будет с огромной долей эффективности. И все будет по-ленински, вернее, по-маяковски, «Терся о Ленина темный люд, и уходил от него в просветлении…».

— Легко сказать, стать президентом, — возразил я. — Вы что, не знаете, что у нас власть передается по преемственности. Альтернативы нет и кандидатов нет, из кого можно выбирать. Как какой кандидат появляется, так у него сразу начинаются неприятности по всем направлениям, «то в поле недород, то скот падет, то печь дымит от непомерной тяги, а то щеку на сторону ведет», как говаривал в свое время Высоцкий.

— Кандидатура — это наживное, — сказал старший, — кто знал того, кому передал власть первый президент? Никто. Дай Бог десятка три человек из северной столицы. И все. И избрал его народ почти единогласно. При хорошем пиаре и черта изберут. Тут как-то в одном немецком журнале карикатуру видел. Самокритика называется. Так там черт с рогами и волосатой шкурой стал сдирать все нелицеприятное с себя и превратился в ангела! А все почему? Да потому что в основе своей и черти были ангелами, только их потом за провинности всякие лишили ангельского статуса и послали на периферию народ перевоспитывать. Так вот мы и предлагаем вам кандидатуру свою выдвинуть на следующих выборах. У вас иммунитет есть против административного ресурса. Как только кто на вас начнет бочку катить, так сразу квазимодой и станет. Кто же захочет с кривой рожей ходить? Да его ни на какое заседание не пропустят и всех привилегий лишат. Вы не простой человек, вам нужно быть во главе всего.

— Нет, — твердо сказал я, — президентские выборы я не потяну, у меня таких денег отродясь не было и не будет. Если и будет, то не так скоро.

— О деньгах не беспокойтесь, — обрадовались депутаты, — тут такие деньги будут, что ого-го-го. На все хватит. Вы только головой мотните в знак согласия, а уж вам и программу готовят, и речи предвыборные пишут, и календарики с вашим портретом в продажу готовы.

— А вы не боитесь того, что квазимодить-то людей будет не по разнарядке и не по воле указующего перста, а по сути их человеческой и по намерениям их, — сказал я. — Сами не боитесь попасть в их число? Ведь пощады не будет никому. А если две трети Богославии заквазимодит? Обратного пути не будет, кроме очищения помыслов своих. Спонсоры заквазимоченные или заквазиможенные не пожалеют об этом?

— Не волнуйтесь, не пожалеют, — заверили меня. — Это те люди, которые за Богославию болеют, те, кто капиталы за рубеж не вывозит, а на свой страх и риск ведет бизнес у нас в стране, и каждый день у них как смертный бой в борьбе за свою жизнь, жизнь своей семьи и своей страны. Все надежды у них на то, что воры будут сидеть на нарах, а бизнес будет делать все на благо нашей родины, и чтобы профессия бизнесмена была почетной, и чтобы не было никаких препонов для бизнеса. Если надо, то мы и Богославию в Квазимодию переименуем. Квазимодия! Звучит! Вас нам Бог послал. Все ждали, что придет новый царь, и все наладит в Богославии. Что скажете, Алексей Алексеевич?

— Не знаю, — честно сказал я, — предложение уж слишком важное и неожиданное. Мне нужно обдумать и потом я вам сообщу решение.

— Сколько времени возьмете на раздумье? — спросили меня.

— Завтра утром я вам позвоню, — сказал я.

— Зачем же звонить, — обрадовали меня, — мы остаемся здесь на ночевку. Вот и зорька вечерняя наступает, клев будет отменный, а утречком мы снова соберемся все обсудим.

— Вот черт, — подумал я, — обложили со всех сторон. Я бы тоже так же сделал, если бы мне пришлось решать этот вопрос.

Взяв удочки, я пошел на прикормленное место.

Глава 76

Я сидел с удочкой и размышлял над создавшимся положением.

— Черт подери, — сказал я сам себе, — если я соглашусь, то страну нужно будет переименовывать в Квазимодию, потому что миллионов сто определенно будет со скрюченными рожами. Как только за лишней рюмкой потянется, так и пальцы судорогой сведет, не то, что рюмку, кусок хлеба взять нечем будет. И мужики, и бабы, и дети. Всех наркоманов скрючит, как гадов морских. Те-то за миллионы лет привыкли, а этим еще привыкать придется. Взяточники — это стопроцентные Квазимоды. О продажных милиционерах и прокурорских работниках говорить не приходится. Эти по наркомановской линии пойдут. Олигархи — их немного, вот уж будет паноптикум. Весь мир будет огромные деньги платить, чтобы только через замочную скважину на наших олигархов взглянуть. Вот только они не задумываются над тем, что сами из этого паноптикума квазимодами выйдут. Негоже смеяться над больными людьми, это тоже зло.

А что будет с губернаторами и мэрами всей степеней? Об этом я даже и задумываться боюсь. Съезды союзов всяких городов будут более походить на шабаш нечистой силы. А чиновничий аппарат? А специалисты по подковерной борьбе? Вот тут-то народ и воскликнет — это кто же нами правил? Каждый городничий будет говорить по поводу и без повода:

— Над кем смеетесь? Над собою смеетесь.

А, может, для Богославии это и будет очищением без концлагерей и массовых репрессий? Посмотрит каждый на себя в зеркало и скажет, что дальше так нельзя жить! Хорошо бы так, да только верится с трудом. Наш народ ко всему привыкнет, и Квазимоды войдут в норму. Как Герасим, который, как и все, привык к городской жизни. Раз будет Квазимодия, то и жители в ней будут квазимоды, а те, кто не квазимоды, будут как раз теми, над кем все и будут смеяться. Черт его знает, что нужно делать с нашим народом, чтобы он стал Мессией и богоносцем в делах и помыслах своих?

— Клюет, подсекай, — услышал я сбоку шепот и инстинктивно сделал подсечку. На крючке бился здоровый чебак, а рядом со мной стоял Люций Фер и смотрел, как я снимаю рыбу с крючка. — Место у вас уловистое, сейчас как раз самый клев, вы меня для подсказки подсечек позвали?