— И что нам делать?
— А ничего, — снова усевшись, пожал плечами Керн, стараясь выглядеть спокойным, однако видно было, что он не знает, куда деть руки, и пытается увидеть в окно, что происходит снаружи. — Ничего нам не делать, Гессе. Ждать. Стража внизу знает, как быть.
В этом Керн оказался прав; когда по камню перед воротами Друденхауса заколотили копыта, снизу донеслись сперва лишь просто голоса, потом — неразборчивые слова на повышенных тонах и, наконец, откровенная ругань.
— Его впускают одного, — пояснил Ланц в ответ на настороженный взгляд Курта. — Наши пропустят лишь пару солдат, если герцог слишком упрется.
Крики стихли почти сразу; около минуты в комнате висела тишина, а потом в коридоре послышались шаги — уверенные, быстрые.
— Гессе, в сторону и не ляпни глупостей, — быстро велел Керн, поднимаясь и выходя из-за стола. — Говорю только я, ясно?
— Слушаюсь, — на этот раз без пререканий откликнулся Курт, отойдя к стене и остановившись там, в шаге от неподвижного хмурого Ланца.
Дверь распахнулась тут же — тоже без стука, резко, едва не ударясь о стену; герцог Рудольф фон Аусхазен, подтянутый, рослый, прошагал в комнату, обводя тяжелым взглядом присутствующих, и усмехнулся:
— Так; я вижу, майстер обер-инквизитор, вы меня уже ждете? Это ваш соглядатай сорвался от ворот, как ошпаренный?
— Доброго дня, ваше сиятельство, — с неприкрыто лицемерным радушием ответил Керн. — Присядете?
— К черту! — отрезал герцог, нахмурясь. — Я устал, и у меня нет никакого желания задерживаться в вашей… обители благочестия более необходимого. Что за история с моей племянницей?
— Полагаю, — терпеливо откликнулся Керн, — вашему сиятельству и без моих пояснений все известно, однако я отвечу, если вам столь необходимо услышать это именно из моих уст. Пфальцграфиня Маргарет фон Шёнборн арестована по обвинению в использовании чародейства с целью оказать… давление на действующего следователя Конгрегации. Пока
— Это он? — палец в потрепанной поводьями перчатке ткнул в сторону Курта; майстер инквизитор распрямился, глядя снизу вверх на то, как герцог приблизился, разглядывая его в упор, не стесняясь. — Таких моя племянница могла бы получить десяток безо всяких колдовских вычур, одним движением ресниц. Вы что — смеетесь?
Ланц за спиной герцога сделал страшные глаза, призывая к терпению; Курт осторожно перевел дыхание и промолчал.
— Раскрывать вам подробности дела я не имею права, — голос Керна был спокоен и почти приветлив. — Когда дознание будет окончено, вы получите ответы на любые вопросы сполна, ваше сиятельство, но пока все, что я могу вам сказать, я уже сказал. Мне в чем-то понятно ваше недовольство…
— «Недовольство», — повторил фон Аусхазен четко. — «Недовольство», майстер обер-инквизитор, это когда у коня на прогулке слетает подкова. Когда прислуга украла окорок из кладовой. Когда сосед пристрелил кролика на моих угодьях. Вот тогда — «недовольство». А когда мою племянницу, пфальцграфиню фон Шёнборн, сажают в тюрьму, как какую-то торговку, по идиотскому, бессмысленному обвинению — это уже не «недовольство». Это справедливый гнев.
— Для Святой Инквизиции, — по-прежнему выдержанно возразил Керн, — нет различий между низшим и благородным, ваше сиятельство. Конгрегация судит по справедливости каждого, невзирая на чины и лица,
— Вы это на что намекаете, майстер обер-инквизитор?
— Вы утомлены, ваше сиятельство, — сострадающе улыбнулся Керн. — Поэтому вам слышится то, что не было сказано. Я же лишь желал напомнить вам, что Святая Инквизиция не станет прекращать расследование лишь оттого, что среди обвиняемых оказалась особа…
— Арестованных, — поправил герцог с такой же дружелюбной улыбкой. — Пока ей не предъявлено обвинений на суде — она арестованная.
ebooksa