Вместо ответа крепыш открыл дверь и с плавной грацией шагнул в коридор. Чирназе шел за ним, пошатываясь. Спиртное путало мысли, обволакивало голову ватой… и притупляло боль.
Около входной двери лейтенант задержался, Чирназе ткнулся в его широкую спину, шатнулся назад, едва не наступив на лежащего охранника.
– Лойд, мы выходим… Послушайте, Николай, за периметром нас встретят, но до безопасной зоны придется двигаться быстро. Лучше бегом. Постарайтесь не отставать.
Чирназе только пожал плечами. Говорить, что дыхалка ни к черту и сердце шалит, глупо.
Лейтенант приоткрыл дверь, пригнулся и нырнул наружу. Чирназе постарался повторить его маневр, задел дверь плечом, поморщившись, выпрямился, шагнул в рассветные сумерки…
Выстрелы ударили одновременно с нескольких сторон. Лейтенант, в прыжке открыв огонь, еще успел толкнуть Чирназе обратно, в спасительную безопасность тамбура.
В спину больно ткнулась ручка двери, Чирназе обернулся, чтобы вырвать зацепившуюся куртку… По груди ударило тяжелое, швырнуло назад. Падая, он попытался удержаться за стену, но новый толчок окончательно сбил с ног.
Николай Чирназе рухнул навзничь, а следом с грохотом захлопнулась дверь, усеянная мелкими красными брызгами.
Глава 15
Может быть, хрустнула ветка. Может, кто-то приглушенно кашлянул. Или не выдержали нервы, взорвавшиеся при первом подозрительном шорохе. Так или иначе, но я рванулся за секунду до того, как рассветную дымку вспороли первые пули.
Секунда – это и мало и много. Зависит от того, как посмотреть. Толкнуть Чирназе назад, пригнуться, прыгнуть, на лету нажать спуск, посылая наугад короткую очередь… и неловко упасть на влажную листву. Все уложилось в одну секунду. А еще – хрип дыхания, отрывистый лязг затвора, кислый привкус пороха вперемежку с прелым запахом листьев. И позади – плотоядное чавканье разрывной пули.
Для безнадежной попытки спасти Чирназе одной секунды не хватило.
Не ждать ни мгновения, не думать. Думать – некогда. Я перекатился на живот, выстрелил. Тут же, не поднимаясь, по-кошачьи прыгнул в сторону. На мгновение маневр сбил стрелков с толку, пули взрыли землю там, где я только что лежал.
– Ходок, что там у тебя?
– Не сейчас! Я занят!
Ситуация была хреновая. Позицию китайцы держали четко: я у лаборатории – как на ладони, сами укрылись за соседним корпусом и кустарником, минимум четыре огневые точки с координацией от общего штурмового компьютера. Классический «конверт», по всем законам засадного дела… только не на того напоролись. Потому что следующей очередью я «вскрыл» ближний угол «конверта».
«Глок Супермакс» в правильных руках – суровая пушка. Тяжелые удары разогнанных магнитным ускорителем пуль превратили угол здания в крошево. Если китаец всерьез рассчитывал там укрыться, то здорово обломался. Долгой очередью я снес его вместе с кладкой. Щелчок пустой обоймы совпал с коротким вскриком.
Китайцы оказались настоящими профи, норовили вычислить меня на ход вперед. Я тоже был стреляный воробей, поэтому не стал делать очевидного. И когда уцелевшая тройка перенесла огонь, перекрывая образовавшуюся брешь, я резко свернул и, стреляя на ходу, бросился в дальний угол.
Секунда – это все-таки немало. Особенно когда знаешь, что можешь умереть. Я был быстрее их рефлексов, и даже быстрее имплантов. Поэтому оказался около залегшего стрелка до того, как штурмовой компьютер выдал ему новое целеуказание. Щедрая очередь, звон лопающихся пластин бронежилета. Четырнадцать миллиметров в упор – без вариантов: минус один. Я скатился под деревья и теперь уже без суеты прицелился по вспышкам. Переключение на очередь «по три», плавный спуск, мягкие толчки гасителя отдачи. Теперь еще раз. Прятаться от «Глока» за деревьями бесполезно, прошибает насквозь. Что и требовалось доказать.