Игра на вымирание

– Мое настоящее имя – Лао Сэнь. Хотя… десять лет назад к собственному имени пришлось привыкать заново. Жизнь – не простая штука, мой мальчик. Иногда мы должны следовать долгу. Перед собой, перед другими, перед родиной. Остаться при этом человеком – непросто.

Я сделал маленький глоток. Хороший чай. Терпкий и горячий в меру. И – горький.

– Не так я представлял нашу встречу, учитель. Думал, что… на что-то надеялся. После смерти родителей ты был для меня… всем.

– Прости. В той ситуации я сделал все, что мог, – он поднялся, разлил остатки чая. – Ты должен понимать это. Хотя бы теперь.

– Разве дело в понимании? Ты спас мне жизнь, но не стал ничего объяснять.

– Это долгая история, Макси. Долгая и ненужная.

– Мне некуда спешить, – я с ухмылкой приподнял наручники. – И любопытно даже. Я ведь искал тебя. И когда учился, и после академии. Все что выяснил – ты умер от сердечного приступа в Сиднее.

– Это не совсем ложь, – Ли впервые усмехнулся, – После разгрома Острова нескольких ученых показательно оправдали, перевезли под Сидней, в Федеральный Центр Генетики… В общем, в Австралии у меня появился новый объект опеки и новая задача… как оказалось, довольно опасная. Два года под прикрытием, покушение, пулевое ранение в сердце. Верная смерть, но мне повезло. Я многое держал в голове, поэтому мое тело заморозили, эвакуировали и оплатили реанимацию за государственный счет. И даже имплантировали пластиковое сердце. Конечно, об оперативной работе, как и о прошлой жизни, пришлось забыть. Вымышленный Ли Енг умер, родился настоящий Лао Сэнь. С тех пор – Москва. Сложное место даже для профи моего уровня. Здесь идет серьезная игра, Макси, и ставки очень высокие.

– Игра на вымирание? – Я кивнул в сторону пустого инъектора.

– Пространства и ресурсы важны для каждого государства. А люди, что живут здесь… можешь считать их проигравшими. Или вымирающими. Моя родина слишком перенаселена, необходимо найти выход.

Молчание повисло холодной, почти осязаемой стеной. Оставив чашку, Ли придвинул кресло, склонился ближе ко мне. Прошедшие годы отразились в каждой морщине на его лице. Это был все тот же человек, с риском для жизни прятавший глупого мальчишку… а я больше не узнавал его. Не любил.

– Я чувствовал, что мы встретимся, Макси. Даже знал. Есть особые техники… впрочем, неважно. Я только постарался ускорить нашу встречу… и не допустить, чтобы тебя убили.

– После стольких лет ты заинтересовался бедным сироткой, которого когда-то спас по доброте душевной, а после бросил за ненадобностью?

Не хотел, чтобы в голосе прозвучала злая детская обида. И не удержался.

– Я наблюдал за твоей судьбой… пока было возможно. Пока ты не стал совсем взрослым.

– И что теперь, Ли? Сначала ты спустил на меня крутых мальчиков, а когда они не справились, надел наручники и угостил чаем. Допустим. За мной, как и за тобой, стоят серьезные люди, и ностальгический разговор не склеился. Что дальше? Что ты задумал?

Он вздохнул, отвернулся, по-старчески тяжело оперся о стол. Совсем рядом, на превосходно отполированной столешнице лежал мой «Глок». Рукоять была в грязи, черные крошки испачкали полировку. Может, даже поцарапали.

Эти несколько шагов я мог одолеть одним прыжком. Даже на выбор: схватить пушку или напасть на Ли сзади. Но… я продолжал сидеть неподвижно. Никаких шансов, уложит меня еще до того, как я шевельнусь. Чистая провокация, ничего личного.

Он подождал еще немного, удостоил меня отеческой улыбкой за сообразительность, сел за стол и красноречиво выщелкнул из «Глока» заведомо пустую обойму.

– Молодец, Максимилиан. Ты действительно взрослый… и умный. Это вселяет надежду в мое искусственное сердце, потому что тебе предстоит хорошенько подумать. И принять решение, от которого многое зависит.