— Благодарю. Но чем носить яблоки, лучше я буду присылать сюда маму. Пусть ест прямо с дерева свеженькие, а то пока до дома донесешь, витамины выветрятся.
Два дня Георгий не показывался, на третий появился в довольно странном виде: волосы, обрамляющие лицо, отливали чернильной синевой, сочетаясь с синими глазами, синей рубашкой и синими брюками. Гармония была полная.
Мать при виде его только всплеснула руками, Нона удивленно приподняла брови, не ожидая подобной самоотверженности.
Довольный произведенным эффектом, Георгий как ни в чём ни бывало прошел к письменному столу и сел рядом, поинтересовавшись:
— Над чем работаем?
— Вам будет непонятно.
— Почему же? Это у меня с виду только внешность неинтеллектуальная, а внутренне вы меня еще не знаете. Человек только в конце жизни может определить, на что он был способен. Так что у меня все впереди.
Девушка смерила его оценивающим взглядом и монотонно, на одной интонации, то ли для того, чтобы он лучше понял, то ли для того, чтобы больше не приставал, сообщила:
— Ваши внутренности в учебнике анатомии давно описаны. А меня в данный момент интересует долголетие человека. Пытаюсь понять — что такое жизнь.
— Ну надо же! — воскликнул Георгий с деланным восхищением, и, подперев подбородок обеими ладонями, оперся локтями о стол, приготовившись слушать дальше.
Нона недовольно посмотрела на локти и, откинувшись на спинку стула, как бы отдаляясь от него, продолжила уже более естественным тоном.
— Сейчас перед наукой стоит ряд вопросов, на которые требуется найти ответ. Почему, например, собака не может прожить больше двадцати лет, в то время как другой живой организм, вроде человека, живёт до ста? Почему человек не может в среднем прожить больше ста пятидесяти лет, если слон живёт до трехсот лет? Почему каждому виду — определенный возрастной барьер, в то время как максимально живой организм способен прожить пятьсот лет? Животные имеют подобные органы; сердце, печень, почки и прочее. Редко когда какой-нибудь орган, например жабры, присущ только конкретному виду. Что же влияет на длительность жизни: пища, размеры органов, длительность выращивания потомства, или мы просто — биологические роботы, и всё в нас запрограммировано?
— Как интересно! И по тематике очень близко к моей селекции, — обрадовался Георгий. — У растения наблюдается то же самое: секвойя живёт тысячу лет, а редис — один год.
— Тысячу? — задумчиво повторила Нона. — Другая структура строения — и такая длительность? Любопытно. Над этим стоит подумать.
— Жора, ты мне нужен, — из своей комнаты выглянул Андрей. Волосы его были взъерошены, тёмные глаза горели озабоченно и одновременно вдохновенно. Он настолько был поглощён чем-то своим, что совершенно не обратил внимания на экстравагантный вид своего друга.
— Извините, — Георгий поспешал в соседнюю комнату.
И тут же для Ноны он перестал существовать: осенённая новой идеей, она погрузилась в глубокие размышления, забыв обо всём прочем.
В комнате изобретателя царил полумрак. Сбоку на стене горело бра. На столе стоял небольшой металлический ящик с крошечными кнопками, как потом выяснилось — кнопками управления. В верхней части, кроме кнопок, располагалась ручка, по бокам со всех четырех сторон — объективы с линзами; два были побольше, два поменьше.
— Считывающий аппарат Журавлева, сокращенно «САЖ», — с гордостью представил свое изобретение Андрей. — Сегодня закончил. Не терпится показать. Сейчас ты увидишь, что я делал в этой комнате месяц назад.
— Свет выключать? — спросил Георгий, предполагая, что аппарат будет работать, как кинопроектор, в темноте.
ebooksa