Тайна племени Бату

— Хватит рыться. Все вон из моей комнаты.

Глава 14

Пролетел месяц. За этот срок группа Журавлева в полном составе успела вернуться в родной город и передать профессору Тальвину добытые сверхзнания, заключенные в двух табличках. Больше за ними никто не гнался: то ли Стэлпсон понял тщетность своих преследований, то ли изменил тактику, во всяком случае, до дома они добрались благополучно и с первого же шага по родной земле почувствовали себя уверенно и спокойно.

Профессор Тальвин сиял от счастья, не ожидая таких потрясающих результатов. Собирая экспедицию, он считал, что молодым людям будет полезно побывать на Тибете, познакомиться с природой, племенами, населяющими высокогорье, проникнутся пониманием общечеловеческих проблем и испытают работу аппарата «САЖ». На то, что племя Бату согласится выдать им какие-то знания, он не надеялся, поэтому результат оказался неожиданным и, мало сказать, обрадовал — окрылил его, вдохнул новые силы, молодость. Открыть миру новые свойства материй — разве не вдохновляет и не придаёт жизни особый смысл? Любое открытие — это, прежде всего, великая радость. Именно поэтому радовались все, кто был причастен к поиску нового.

После возвращения все четверо членов экспедиции поселились в доме профессора, чтобы не терять зря времени на дорогу при встречах друг с другом. Для каждого нашлось по комнате, благо, что дом оказался большой. Рано утром собирались в зале и приступали к расшифровке, всецело погружаясь в работу. Не терпелось открыть миру новое и самим узнать нечто удивительное. Работали днём и ночью, полные возвышенных чувств, взбудораженные тем, что открывают тайны природы. Спали по четыре-пять часов и не чувствовали себя усталыми или не выспавшимися. На те короткие часы, когда работу приходилось прекращать, пластины со знаниями прятали в тайник, находившийся в стене за картиной. К тайнику была подведена двойная сигнализация: первая срабатывала сразу, как только притрагивались к картине, вторая — как только прикасались к дверце на стене.

Обычно при работе делились на две группы: Нона и Георгий занимались постижением истин на одной пластине, Андрей и Огнеса — на другой, профессор объединял обе группы и подключался то к тем, то к другим. Если первые знания о проникновении сквозь любую материю и овладении защитным полем постигли сравнительно легко, то дальше уже последовали такие понятия и формулы, которые совершенно не укладывались в психологии, и требовалось время, чтобы шаг за шагом преодолеть барьеры в существующих понятиях и достичь высот развития другой цивилизации, милостиво предоставившей свои достижения в распоряжение младших собратьев по разуму.

— Ничего, — утешал сам себя и присутствующих профессор, — даже если не хватит моей жизни, я умру с надеждой, что вам удастся расшифровать эти знания. Перед нами непознанное пространство в миллиарды световых лет. Что значат по сравнению с этим те знания, которых достиг человек — мизерная крупица. Перед человечеством непочатый край работы. Познавать, познавать и устремляться вперёд, чтобы оставлять после себя преобразованный, цветущий мир. В этом — путь нашего движения в развитии. Мы — частицы материи, которые изнутри пытаются осмыслить то огромное тело космоса, которое они составляют. Изучение матери идёт нами изнутри — наружу. Получение же сверхзнаний — это получение знаний снаружи — внутрь. И это более высокий уровень познания. Природа упорно охраняет свои тайны, но мы должны быть упорней её. Так что, друзья, не отчаивайтесь, когда что-то не получается. Мы идём по пути бесконечности знаний, и впереди нас ждут удивительные открытия. — Профессор в радостном возбуждении потёр руки и с улыбкой добавил: — Когда я чувствую, что прикасаюсь к чему-то неведомому и способен его разгадать, я испытываю странное волнение. Но, надеюсь, то же самое испытываете и вы.

Андрей широко улыбнулся и ответил за всех:

— Мы рады работать дни и ночи. Если бы можно было не спать вообще, многие из нас отказались бы и от пяти часов сна.

— Нет, нет, — закачал головой профессор и погрозил им пальцем. — Режим — прежде всего, иначе, по себе знаю, потом месяца два-три придется входить в норму в больничных условиях. Запомните, кто работает по системе, достигает всегда больших результатов, чем те, которые пытаются брать все наскоком.

Молодые люди сидели в зале: Георгий и Нона — на диване, Огнеса и Андрей — за столом, профессор ходил по комнате.

На улице стемнело, и Огнеса зажгла свои необычные светильники: на столе излучал голубое сияние кактус, над диваном испускала золотистые лучи рама картины, в углу полыхала розовым светом ваза из богемского стекла. Волосы Огнесы горели оранжевым светом. И от разноцветных лучей вся комната переливалась изнутри, как неоновая лампа, в которой один цвет тонко переходил в другой.

Вслед за речью профессора наступало длительное молчание, молодые люди погрузились в работу, Георгий и Нона что-то старательно записывали в общих тетрадях, Андрей и Огнеса делали какие-то вычисления на компьютере. Профессор сосредоточенно выводил на листах бумаги формулы, изредка рисуя сбоку знаки и символы, наиболее характерные для пластин.

Тальвин и молодые люди были настолько увлечены работой, что никто не заметил, как за окном мелькнула и скрылась тень. Вот уже около месяца они считали, что находятся в безопасности, с приключениями покончено и начался спокойный мирный труд. Но пока на свете существуют разные психологии и мировоззрения, одни и те же изобретения могут использоваться для противоположных целей, поэтому, владея новыми открытиями и знаниями нельзя считать борьбу за них завершённой, а победу выставлять как конечный результат поиска. Открытия надо уметь защищать и тогда, когда еще только стоят на пути к ним, и тогда, когда их делают, и тогда, когда собирают их плоды.

Все пятеро сидевших в зале находились пока на пути к ним и были так увлечены работой, что не заметили бы постороннего, даже если бы он появился в самой комнате. Так сосредоточенно работали часов до восьми вечера.

Первым подал голос Лев Борисович. Он аккуратно сложил листы бумага в папку, завязал её и с удовлетворением сказал:

— Перерыв. Пора ужинать.

Георгий, встав с дивана, схватился за поясницу.

— Спина закостенела. Хорошо бы поразмяться. Но лучше начнем разминку с желудка. Хороший ужин никогда не повредит, спокойнее спать будем.

Нона и Огнеса направились на кухню, а мужчины закрыли окна плотными шторами, после чего все записи профессор запер в книжный шкаф, куда он после первой кражи вмонтировал обычный сейф. Пластины Андрей отнёс в тайник.