Тайна племени Бату

— Отпусти его, — он кивнул второму парню, державшему изобретателя за локоть.

— А его? — Андрей указал на друга.

— Ему вспоминать нечего, для страховки пусть держат.

Изобретатель стал называть кнопки. Его план немного не удался в отношении Георгия, поэтому приходилось идти на риск. Прикрываясь многочисленностью знаков, в первую очередь он включал поля на себя и друга. Но так как парни, держась обеими руками за Георгия, образовывали вместе с ним как бы одно тело, то его поле должно было временно распространиться и на них. Георгий попадал со своими убийцами под один колпак, так что в любой момент они могла убить его внутри этого колпака. Спасение наступало тогда, когда, они отделялись от него и отходили на несколько шагов, тогда поле обрывалось.

Набросив защитные поля на себя и друга, Андрей бросил жадный взгляд на пластину, которую Стэлпсон крепко держал в руках на значительном расстоянии от них. Требовалось секунд тридцать, чтобы добежать и выхватить её. Это желание непроизвольно отразилось на лице изобретателя, потому что Стзлпсон вдруг с угрозой в голосе предупредил:

— При первом же шаге я продырявлю эту пластину пулей. У неё-то защитного поля нет. Называй цифры и не дури, иначе твой дружок отправится к праотцам. — Стэлпсон выдвигал одну угрозу за другой, желая отрезать Андрея от всех возможных путей спасения.

Не выдержав, Андрей решил нанести ответный удар хотя бы в словесной форме.

— Силой многого не добьёшься. Сверхзнания никогда не будут служить злу.

— Не разговаривать. Называй цифры, — рявкнул американец.

Андрею пришлось повторить последовательность включения кнопок. Когда он закончил, Стэлпсон недоверчиво спросил:

— Всё, что ли?

— Всё.

— Сэм, ты записал?

— Так точно.

Стэлпсон развел руками, оглядел себя и недоверчиво сказал:

— Что-то ничего не чувствуется. Сэм, проверь.

Огромный, детина шагнул в близстоящее дерево и прошёл сквозь него, как сквозь мираж.

— Здорово, шеф, — хохотнул он и для пущей убедительности пересёк его вторично. — Здорово, — повторил он, и лицо его засияло идиотским довольством.

— Отойди на двадцать шагов, буду стрелять в тебя, — приказал Стэлпсон Сэму.

Улыбка тотчас же слетела с лица детины, и он испуганно затараторил: