Было далеко за полночь, когда они, разминая усталые пыльцы и мозги, закончили со списком. Список оказался неожиданно более обширным, чем первоначально предполагал Штерн. И он все еще не знал цели и места назначения экспедиции.
Павлюков довез своего заместителя до дому на служебной машине, которая терпеливо дожидалась его, поскольку Метро уже закрылось. И только когда они расстались, Павлюков уехал, а Штерн шагнул под темную арку, ведущую в его двор, он вдруг сообразил, что так и не задал мучивший его весь вечер вопрос: а как же получилось, что сам Генеральный Секретарь ЦК, небожитель, Бог Богов, возглавлявший кремлевский Олимп, обратился к профессору Павлюкову напрямую, минуя длинную очередь инстанций, начиная с Министра Культуры и кончая директором Института Востока?
Ответа на этот вопрос Штерн никогда не узнал.
В эту же ночь небожитель, Бог Богов, возглавлявший кремлевский Олимп, Генеральный Секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов тоже долго не спал. Но не потому, что бы загружен работой. Мучила бессонница. Кстати, впервые с июля 1949 года, когда над ним, бывшим еще в Карелии на высшей партийной работе, сгустились тучи разворачивающейся по всей стране новой «сталинской чистки». Юрий Владимирович тяжело вздохнул и повернулся на правый бок. Скрипнули пружины кровати. Заменить надо, мелькнула побочная мысль. Мелькнула и сменилась другими, казалось, более насущными, которые покатились по наезженной уже колее.
Надо не дать «старперам» собрать съезд, подумал он о бывших своих соратниках по партии и даже начальниках, ставших теперь, как пыль под ногами. Но эту пыль требуется еще растоптать, а потом смести веником или мокрой тряпкой… или чем там пыль убирают? Юрий Владимирович смолоду не занимался так называемой «домашней работой», поэтому об уборке имел самые смутные представления. Но сам образ ему понравился. Смести как пыль с лика Истории, мысленно повторил он про себя и едва заметно усмехнулся.
Снова повернулся на левый бок и постарался ни о чем не думать, чтобы побыстрее заснуть. Обычно ему это удавалось, но не сегодня. Юрий Владимирович — а он давно уже позиционировал себя именно так, по имени-отчеству, — с молодых лет учился владеть собой досконально, вплоть до физиологических процессов организма. И это ему удавалось, очевидно, были какие-то врожденные таланты и предрасположенности. Но сегодня почему-то ничего не срабатывало.
Не открывая глаз, он мысленно пробежал по пунктам все, сделанное сегодня. Вроде, все правильно, ничего не упущено. Никто не забыт и ничто не забыто. Откуда же тогда этот червячок тревоги?
А сон все не приходил. Досадливо крякнув, Юрий Владимирович включил ночник, встал, сунув ноги в теплые шлепанцы, накинул махровый банный халат. Он жил в кремлевской квартире один, поэтому никого не мог потревожить. Кинул взгляд на массивные настольные часы, стоящие рядом с ночником на прикроватном столике — два тридцать ночи. Глухое время. Время, когда царствуют темные силы, пронеслось в голове что-то прочитанное давным-давно. Юрий Владимирович запахнул халат и прошел на балкон.
Здесь, на балконе, на высоте третьего этажа, стал слышен известный московский гул, словно дыхание большого города, никогда не умолкающий, въедающийся в кровь и плоть его жителей. Июньские ночи еще несли в себе прохладу, и Юрий Владимирович зябко повел костлявыми плечами, но с балкона не ушел. Облокотился на широкие перила и стал смотреть на огни большого города, который станет, должен стать Столицей Мира.
И тут он понял, почему не может уснуть. Сегодня принято судьбоносное решение, может, самое важное с тех пор, как Русь выбрала Православие. Это решение принял он, Юрий Владимирович Андропов. Приказы отданы, люди подобраны, машина завертелась. И теперь уже ничего не зависело лично от него. Нет, конечно, он будет следить за событиями, «держать руку на пульсе», но претворять в жизнь грандиозный план будут другие. Он сделал свое дело, выполнил миссию, к которой шел столько лет. Теперь остается только ждать результатов. Но напряжение, в котором он находился столько лет, практически, всю сознательную жизнь, не покидало его. Юрий Владимирович разучился расслабляться. Отсюда тревоги, отсюда бессонная ночь — и сколько таких ночей еще впереди.
Но ничего, подумал он, это мы переживем. Лишь бы не подвело слабое, подточенное болезнями и старостью тело. Не должно подвести, не смеет. Осталось всего-ничего. Несколько месяцев лишь продержаться, максимум — полгода. Ради Цели, которую он теперь ясно видел перед собой — открыть путь новой династии, Роду, который станет Владыкой и Господином не одной шестой, а всего этого дурацкого шарика над названием Земля. Единодержавие — единственно верный путь, справедливость которого подтверждается на Руси с незапамятных времен и до наших дней. Твердая рука, зажатая в кулак. И Власть, передающаяся по наследству, но не выродившимся отребьям, а тем, кто имеет запас внутренней энергии, силу духа, кто готов нести жертвы ради идеала, умеет и хочет рисковать ради осуществления Великой Задачи. Их много было претендентов на основание такого Рода, много остается и сейчас. Есть из кого выбирать. Главное, чтобы…
И словно в ответ на его мысли, резко кольнуло в правом боку, в области печени. Не дожидаясь повторных уколов, Юрий Владимирович торопливо нашарил в кармане халата тюбик, вытряхнул из него пару таблеток и, бросив в рот, проглотил «на сухую». Чего-чего, а глотать лекарства в любой форме жизнь его приучила.
Проглотив, он постоял, прислушиваясь к организму, но повторных уколов не последовало. Главное, душить приступы в зародыше, с удовлетворением подумал он. Все нежелательные явления нужно душить в зародыше. Это гораздо проще, чем расхлебывать потом последствия…
Внизу послышался хруст камешков, которыми были уложены кремлевские дорожки, под сапогами. Охрана, которая тоже не спит. Юрий Владимирович остался было на балконе, — его не было видно снизу, — но там мелькнул огонек, а потом дуновение воздуха донесло резкий, неприятный запах табачного дыма. Охранник, в нарушение Устава, решил покурить.
Юрий Владимирович брезгливо поморщился, прошел в комнату и плотно закрыл балконную дверь. Табака он не переносил, и к курению относился крайне отрицательно. Никакого табака, а тем более, наркотиков. Никакого алкоголя. Исключение составлял лишь очень хороший французский коньяк, и то в лечебных дозах.
Настроение было испорчено дураком-охранником. Завтра надо поговорить с начальником кремлевской охраны. Юрий Владимирович бросил раздраженный взгляд на часы — три часа десять минут. Завтра — это уже сегодня — исправился он.
Этой ночью, далеко от Москвы, в городе, довольно большом по меркам Сибири, но ничтожном в столичных масштабах, не спал еще один человек. Впрочем, он не спал и все предыдущие ночи. За последние два года он утратил потребность спать. Зато взамен приобрел много других полезных способностей.
Он сидел в полутьме комнаты, освещаемой тусклым ночником на стене, а на столе перед ним были разложены сокровища. Странные, непонятные изделия, которых роднило меж собой одно — неяркий, заметный лишь в сумерках или полной темноте, мерцающий свет, напоминающий оттенком свет далекой Луны. Он водил руками над этими предметами, словно оглаживал их, будто ласкал, выбирая тот, который на этот раз откликнется на его бесконтактную ласку. Это уже происходило трижды, и он был уверен, что произойдет и еще не раз. Первоначально предметов, упакованных в большое вместилище, напоминающее толстый дипломат, какие он видел в зарубежных фильмах, было тридцать три. Теперь осталось тридцать. Тридцать головоломок, решение которых сулило неземное блаженство. Головоломками их назвал он сам, хотя не был уверен, что это подходящее имя.
ebooksa