Наваждение,

Тяжесть спала. Глаза исчезли. Вольфрам сел, закашлялся. Увидел, как мелькнул свет далеко впереди, где находился лаз из другого подъезда.

— Сергей Иванович, попробуйте его задержать! — захрипел он, не узнавая собственный голос.

«А парень-то силен!» — подумал он. К нам бы его.

— Что там? — услышал он голос Анисимова. — Не понимаю тебя. Что с твоим голосом?

— Тогда отбой, — все так же прохрипел Вольфрам.

Он спустился вниз. Вернувшись к открытой двери Кулагина, втащил полковника в квартиру, чтобы прикрыть пока дверь. Снова опробовал голос:

— Теперь меня слышите?

— Да. А что было?

— Да так. Мелкая неприятность. Парень ушел.

— Вот как? А что с комитетчиками? — спросил шеф.

— Спят, голубчики. Парень вырубил их не хуже чем наш СК.

Он не стал уточнять, что парень и его чуть не вырубил. Впрочем, может и хотел, но до конца не получилось. Все ж таки, защита есть защита.

Вольфрам приблизился к своему давешнему недругу. Похлопал по щекам. Но полковник даже не шелохнулся.

— Надо бы этого борова забрать с собой! Да без лишнего шума. Сергей Иванович, вы вот что. Позовите-ка сюда их водителя. Придумайте что-нибудь. Скажите, мол, его друзья зовут. Только сами под импульс не попадите. Я его в квартире срежу.

— Понял! — откликнулся Анисимов. — Пока ты будешь срезать, я машину подгоню.

— Добро! — закончил связь Вольфрам, впервые ощущая, что ситуация выходит из-под контроля и все катится к черту. Парень пропал, а это была последняя известная точка, и теперь непонятно, где его искать.

Некоторое время шеф молчал, затем в эфире раздался его короткий разговор с водителем черной «Волги», который оказался не на шутку встревожен не только долгим отсутствием сигналов со стороны начальства, но теперь еще и появлением странного типа, который знает о тайно проводимой операции, да еще и утверждает, что его товарищам требуется помощь.

Когда водитель, ничего не подозревая, вбежал на второй этаж и распахнул дверь квартиры, Вольфрам всадил в него разряд, с неисполнимым желанием добавить и от себя немного злости. Рослый мужчина почти мгновенно превратился в куль ваты и, все еще повинуясь инерции, свалился на пол под ноги Вольфраму. Он уложил рядом с коллегами и дождался Анисимова.

Теперь, хорошо осмотрев и обшарив карманы спящих, Вольфрам заметил, что у полковника руки испачканы в крови. Еще достаточно свежие пятна. На стене он увидел след пальцев, размазанный кровью по обоям.

— Все силушка буйствует, гнида, — с ненавистью прошептал Вольфрам. — Но и тебе, слава богу, досталось.