Наваждение,

Н.: Я уже сто раз об этом рассказывал. Как всегда, нас с утра загнали в подземелье, и мы вкалывали там часа три, затем, кажется, Сережка ударил кайлом в стену, а она возьми да и осыпься… А там заблестело в факелах, тускло так, мы сперва подумали, мумия замурованная. Костик сразу побежал к капитану докладывать, а мы стали откапывать уже руками. Это была статуя в нише. Странная такая статуя, то ли собака, то ли крыса на задних лапах. Из золота…

С.: Нечаев, что вы опять мне крутите? В прошлый раз вы говорили, что ниша открылась после вашего удара, а к капитану — вы имеете виду Нершина? — побежал Сергей. И статуя у вас, то на крысу похожа, то на лошадь!

Н.: Да, и на крысу, и на лошадь, и на собаку… И на человека еще! Говорю же, страхолюдина полная!

С.: И вы могли хорошо разглядеть эти статуи в пещере?

Н.: Ну, не помню я. Из подземелья нас после этого выгнали — духи налетели как тараканы. Там же целое светопреставление началось. Ну, и капитан Нершин, гнида, тоже был там. Они с Грановским разругались из-за чего-то. Наверное, золото уже делили.

С.: Но ведь Нершин тоже был военнопленным?

Н.: Был, вроде бы. Да какой он пленный. Переметнулся он к ним! Как есть, переметнулся. Щебет с ним много базарил тогда. Я почти не общался.

С.: Куда же делись эти статуи?

Н.: Духи долго базлали вокруг них — то ли ругались, то ли молились, у них не поймешь. Потом стали грузить на машины. Нас к этому делу не подпускали, сами уродовались. А нам, и слава богу. Тяжеленные они.

С.: Ладно. Допустим. Только как вы объясните, что когда колонну грузовиков, о которой вы говорите, накрыли ракетами наши вертолеты, разнесли вдребезги, никаких золотых статуй не нашли. Грузовики шли порожняком.

Н.: Как объясню? Да никак я не объясню. Мне как-то духи не докладывали и своих планах. Может, они их спрятали…

26 мая 1981 г. Афганистан, провинция Герат, афгано-иранская граница.

Помимо четверки меченых, во мрак каменного мешка набилось еще человек десять. Могло быть и больше, но часть людей погибли под завалом у входа, когда посыпались камни сводчатого потолка. Некоторое время сквозь куски породы доносились мучительные стоны, но постепенно затихли.

Олег Ляшко старался сохранять прежнее спокойствие, хоть это и удавалось с трудом.

Когда он вбежал сюда, то пропустил вперед остальных «меченых», как бы желая убедиться, что все они проникли в подземелье, и только затем нырнул в отверстие сам. Все четверо, они успели скатиться до самого конца лестницы, где начинался горизонтальный проход, когда в дыру, за несколько секунд до взрыва, полезли остальные. Они тоже попадали вниз, но после того, как крепко встряхнуло, камни начали сыпаться на головы тех, кто вбежал последними. И невозможно было сказать, кому повезло больше: тем, кто погиб сразу, или тем, кто остался жив.

Кто-то из перетрусивших душманов, осознав, что угодил в ловушку, впал в безумство. В панике, с криками и проклятиями бросился разбирать завал, но только зря потревожил камни. Тут же его и накрыло шатко державшейся глыбой — даже пикнуть не успел. Те, кто был с ним рядом, поспешили отползти подальше. У кого-то нашлись спички и зажигалки. Они зачиркали ими, но света едва хватало, чтобы разглядеть лица соседей. Олегу же показалось, что зажглись яркие сполохи. Дар опять напомнил о себе измененным восприятием света. И не только — Олег ощущал, что в голоса людей, произносимые вслух, и в поток их проникающих в его сознание, вмешивается еще что-то не совсем понятное, похожее на дальний зов. Казалось, он исходит из конца тоннеля, где находилась стена, закрывающая вход в таинственную пещеру.

Олегу чудилось, что здесь незримо присутствует еще один голос, на этот раз — внутри него. Как будто желающий что-то подсказать. Он давал понять, что все четверо в сборе — это уже хорошо для дела. И что выход есть. Пусть не для всех, но для «меченых» точно.

Но что это за дело и как его можно провернуть — на эти вопросы ответа пока не было.

Неожиданно он ощутил рядом поток холодного воздуха. Обернулся. Перед глазами чиркнула зажигалка, ярко высветив лицо подкравшегося к нему капитана. Кажется, тот улыбался.

— И что теперь? — прошептал Нершин. Капитан потушил зажигалку, а Олегу все еще чудилось, что он видит его лицо.