Арканум

— Говард!

Дойл опустился на колени, пощупал пульс и с облегчением обнаружил, что сердце, хотя и слабо, но бьется. Приподнял его веки, внимательно изучил расширенные зрачки и сунул под нос нюхательную соль. Голова Лавкрафта дернулась, а тело завибрировало. Демонолог брыкался и молотил руками направо и налево, но Дойл держал его, пока он не успокоился.

— Говард! Говард! Это я, Артур.

Неожиданно Лавкрафт вскочил, посмотрел невидящими глазами на Дойла и снова рухнул на пол. Дойл осторожно поднял его.

— Я ослеп, — произнес Лавкрафт.

— Спокойно, спокойно, Говард. — Дойл погладил его руку.

— Какой сегодня день?

— Понедельник. Прошла всего одна ночь.

— Тут где-то должна быть моя тетрадь. Найдите ее. Я обязательно должен сделать запись, прежде чем забуду.

Дойл подал ему тетрадь, и он начал что-то судорожно на ощупь записывать.

— А теперь позвольте проводить вас в ванную комнату, — сказал Дойл, снова поднимая Лавкрафта. — Вы уже достаточно настрадались.

— Неужели я ослеп навсегда? — воскликнул демонолог, двигаясь к двери.

— Я готов заключить пари, — промолвил Дойл, — что это временное явление. Результат шока. Такое иногда случается с солдатами после жестокого боя.

— Да, — согласился Лавкрафт, — бой был действительно жестокий.

ГЛАВА 40

Архиепископ в красной сутане и шапочке быстро шагал по проходу собора Святого Патрика навстречу гостям. Он был обеспокоен. Рано утром ему позвонил сэр Артур Конан Дойл и попросил о встрече, предупредив, что проблема срочная и не терпит отлагательства. В проходе стояли Дойл и Мари, они держали за руки Эбигейл. Сзади Бесс Гудини с Себастьяном Алоизиусом. Увидев на шее Мари амулеты, Хейз помрачнел. Только язычников в храме не хватало! Он вопросительно посмотрел на Дойла.

— Ваше высокопреосвященство, позвольте поблагодарить вас за аудиенцию, — произнес тот с поклоном.

— Признаюсь, сэр Артур, ваш звонок меня встревожил. Я отложил все дела.

Дойл сделал жест в сторону Мари:

— Это Мари Лаво из Нового Орлеана.