Здесь, в трущобах, жизнь быстро учит осторожности – а не усвоившие урок отправляются на корм болотной живности. «Пьяная рыба» опустела в мгновение ока. Бармен попятился за стойку, судорожно нашаривая мушкетон – старьё времен Войны Пяти Княжеств, но весьма внушительного вида, дедово наследство…
– Не стоит, – произнес голос столь же холодный, как пляшущий снаружи снег. – Я всё равно успею раньше. Но если очень хочешь, можешь попробовать, конечно. Кто я такой, чтобы мешать фрогам делать глупости?
Крученый медленно выпрямился, заворожено глядя в черный зрачок ствола, и осторожно поднял руки вверх. Один из гигантов приблизился, подхватил его под мышки и одним движением выдернул из-за стойки. Но бармен словно бы и не заметил этого: всё его внимание было приковано к человеку у дверей. Неспешно спрятав длинный пистолет за отворот плаща, тот снял шляпу и отряхнул с неё снег. Сердце Крученого ухнуло в пятки. Он узнал вошедшего.
– Ну что же, приятель, – сказал я бармену, пододвинул колченогий стул и уселся на него задом наперед, скрестив руки на спинке. – К тебе в гости пожаловал сам господин Доброжелательность с друзьями. Вон того, – я кивнул на Дороха, – зовут Великодушие; а вот этого, с большой колотушкой – Милосердие. Хорошая компания, чтобы скоротать долгий зимний вечерок, верно?
Плюгавый типчик в ужасе таращил глаза. Ещё бы; наверняка не ждал, что я заявлюсь в гости снова, да не один, а в сопровождении мускулистых ребят… Добро пожаловать в реальный мир, мой недальновидный друг. Интересно, на что ты надеялся? Или я впрямь произвел впечатление безобидного туриста… Теперь главное – не терять ритм, шаг за шагом повышая градус ужаса. Он сам расскажет всё, что я хочу знать.
– Господин Великодушие, зафиксируй клиента, да понадежнее. Не люблю, когда они начинают выкручиваться. Господин Милосердие, найди какую-нибудь железку подлиннее и приложи к лампе… Ну, так чтобы кончик грелся; ты понимаешь.
Из горла бармена вырвался сиплый писк.
– Эд… Эт не слишком? – тут же поправился Тарки.
– Милосердие! Делай, что тебе говорят… – лениво процедил я. Клянусь, мне уже начинало нравиться изображать плохого парня! Об этой парочке и говорить нечего: оба лыбились во весь рот за спиной нашей «жертвы». Дорох ловко притянул пленника к стулу. Я достал сигарету, прикурил и выдохнул дым в лицо плюгавому. Тот издал серию нечленораздельных звуков: очевидно, пытался что-то сказать.
– Я всё отдам! – Бармену удалось, наконец, справиться с собственными голосовыми связками. – Отдам… Деньги!
– Конечно, отдашь, – спокойно согласился я, выдержав паузу. – Скажу даже более. Ты будешь просить, чтобы я взял их назад. Будешь умолять меня об этом.
Взгляд плюгавого остекленел. Черт, не переборщить бы… Этот дрянной типчик, похоже, был изрядным трусом – как и большинство любителей бить со спины. Я резко наклонился к нему.
– Но есть ещё один выход, дружок. Без боли, без страданий. Просто расскажи мне, что я хочу знать – и мы рассеемся, будто страшный сон. Исчезнем. Уйдём, – тут я пару раз хлопнул его по щекам. – Эй, ты меня слышишь?
Мало-помалу лицо его приняло осмысленное выражение. Он часто закивал.
– Вот и славно. А теперь вернемся на сутки назад. Где-то здесь сидит большой парень и наливается скверным пойлом. Вспоминай: высокий, толстый, в заштопанном свитере…
На обратном пути мои компаньоны веселились вовсю. Тарки лупил своей обмотанной войлоком колотушкой по водосточным трубам и прутьям оград, выбивая глухие трели, тут же уносимые ветром. Дорох в красках расписывал наш визит малолетней шлюшке, галантно придерживая тощее создание за талию. Девчонка хихикала и млела в его объятиях. Бьюсь об заклад, ей даже не придет в голову потребовать с Дороха денег за эту ночь.
– Ты чего такой мрачный, Эд? – поинтересовался Тарки и, подпрыгнув, сбил свисающую с арки сосульку. – Йо-хо-хо! Всё пучком!
– Ну, в отличие от вас, балбесов, я на работе. К тому же я не мрачный, а просто задумчивый. Наш перепуганный друг подогнал мне повод для размышлений…
– Ну-ну… Господин Доброжелательность! – Тарки хихикнул. – Всё, теперь я знаю, как тебя дразнить… Ты попал, Эд! Да, раз уж ты Доброжелательность, может, отдашь нам, чего там положено? Чувствую, ночка обещает быть интересной!
– Кстати, Эд, с чего вдруг такая щепетильность? – поинтересовался Дорох. – Почему только двести три-то? Да засранец готов был отдать всё, что у него было!
ebooksa