— «Нас осталось совсем немного».
Я взглянул на жену, она — на меня.
Управляющий заметил:
— Так вы знаете его? Он вам тоже говорил?
— Да. Но что это значит?
Управляющий глядел на темные фигуры и прихлебывал бренди.
— Раньше я думал, что он участвовал в заварушке и что членов ИРА[10] осталось совсем немного. Но нет. А может, он хочет сказать, что мир богатеет, и нищих становится все меньше. Или пропадают люди, которые умели смотреть и откликаться на просьбу. Все заняты, мельтешат, всем некогда вникать. Но я думаю, все это чепуха и накипь, слюни и сантименты.
Он отвернулся от окна:
— Так вы знаете «Нас осталось совсем немного»?
Мы с женой кивнули.
— И женщину с ребенком?
— Да, — сказал я.
— И ту, у которой рак?
— Да, — сказала жена.
— И человека, которому нужен билет до Корка?
— Белфаста, — сказал я.
— Голуэя, — сказала жена.
Управляющий грустно улыбнулся и вновь поглядел в окно.
— А пару с шарманкой, которая не играет мелодию?
— Раньше-то хоть играла? — спросил я.