Я с моим «Гиннессом»[12] пересек все четыре провинции и подошел к орущим мужчинам. Скрипач, не закончив, бросил играть и присоединился к нам, за ним последовал пианист со своим хором.
— Я — Тимулти! — Маленький человек схватил мою руку.
— Дуглас, — ответил я. — Пишу для кино.
— Киношник! — воскликнули присутствующие.
— Фильмы, — скромно подтвердил я.
— Какая удача! Просто невероятно! — Тимулти еще крепче вцепился в меня. — Вы будете самым замечательным судьей, голову даю на отсечение! Спорт любите? Бег по пересеченной местности, четыре по сорок, спортивная ходьба?
— Я присутствовал на двух Олимпийских играх.
— Так вы не только киношник, вы еще знаете толк в международных соревнованиях! — задохнулся от восторга Тимулти. — Такого человека не часто встретишь. Ну а что вы, к примеру, знаете о всеирландском чемпионате по десятиборью, который имеет некоторое отношение к кинотеатрам?
— Что это за соревнования?
— Вот те раз! Что за соревнования! Хулихан!
Вперед протиснулся, улыбаясь и пряча в карман губную гармонику, субъект, который был ростом еще ниже моего собеседника.
— Хулихан — это я. Лучший гимнический спринтер во всей Ирландии.
— Какой спринтер? — спросил я.
— Г-и-м-н-и-ч-е-с-к-и-й, — очень отчетливо, по буквам, произнес Хулихан. — Гимнический. Спринтер. Самый быстрый.
— Вы, как приехали в Дублин, — встрял Тимулти, — в кино ходили?
— Не далее как вчера вечером, — сказал я, — смот-, рел фильм с Кларком Гейблом. А позавчера — с Чарльзом Лафтоном.
— Довольно! Вы — сущий фанатик, как все настоящие ирландцы. Если бы не было кинотеатров и пивных, чтобы бедные и безработные не шатались по улицам и были заняты своей выпивкой, мы бы откупорили пробку и этот остров давно уже пошел бы ко дну. Итак, — он прихлопнул в ладоши. — Когда каждый вечер картина заканчивается, вам не бросалась в глаза какая-нибудь характерная особенность?
— Конец картины? — Я задумался. — Погодите-ка! Ведь вы не национальный гимн имеете в виду?
— Скажите, ребята! — закричал Тимулти.
— Конечно, его! — загалдели все кругом.