— И изысканная люстра в главной обеденной зале.
— Ее следует спрятать, пока не закончатся Неприятности, — сказал Кейси, который уже изрядно устал.
— Ну что ж, — сказал на прощание старик, пожимая каждому руку. — Может быть, вы начнете прямо сейчас? Хочу заметить, что вам предстоит тяжелая работа — спасти эти сокровища для нации. А мне нужно несколько минут вздремнуть перед тем, как придет время переодеваться.
И старик удалился на второй этаж.
А четырнадцать поджигателей озадаченно наблюдали за тем, как он уходит.
— Кейси, — сказал Блинки Уатте, — в твою маленькую головку не приходила мысль, что только из-за того, что ты забыл спички, нам придется работать всю ночь?
— Господи, где твое чувство эт-тики? — воскликнул Риордан.
— Заткнись, — угрюмо бросил Кейси. — Ладно, Флэннери, ты возьмешься за этот конец «Сумерек богов», а ты, Тиоухи — за дальний, где девушка получает то, что ей нужно. Ха! Поднимайте!
И боги, безумно озираясь, оказались в воздухе.
К семи часам большая часть картин была вынесена из усадьбы и поставлена на снегу; вскоре им предстояло отправиться в разные дома. В семь пятнадцать лорд и леди Килготтен спустились вниз и направились к машине, а Кейси быстро выстроил свою команду так, чтобы леди не увидела, что здесь происходит. Парни приветственно покричали вслед уезжающему автомобилю. Леди Килготтен слабо помахала в ответ рукой.
С семи тридцати до десяти почти все картины по одной или по две были унесены.
Когда осталась последняя, Келли остановился возле темного алькова и с беспокойством взглянул на портрет старого лорда, написанный леди Килготтен. Он содрогнулся, решил проявить гуманность и забрал картину с собой в ночь.
В полночь лорд и леди Килготтен, вернувшись домой с гостями, обнаружили лишь широкие следы, оставленные в снегу, где Флэннери и Тиоухи волокли бесценные «Сумерки богов»; где ворчащий себе под нос Кейси организовал парад Ван Дейка, Рембрандта, Бушара и Пиронезе; последним деловито протрусил Блинки Уатте с двумя набросками Ренуара.
Обед закончился к двум часам. Леди Килготтен отправилась в постель, удовлетворившись объяснением, что все картины одновременно были отправлены на чистку.
В три часа утра лорд Килготтен все еще сидел без сна в библиотеке, среди голых стен, перед потухшим камином, с кашне на худой шее и стаканчиком бренди в слегка дрожащей руке.
Примерно в три пятнадцать тихонько заскрипел паркет, задвигались тени, и, через некоторое время, с шапкой в руках в дверях библиотеки показался Кейси.
— Тс-с-с! — тихонько прошипел он.
Лорд, который немного задремал, резко выпрямился, стараясь прийти в себя.
— Боже мой, — пробормотал он, — неужели нам пора уходить?
— Мы договорились на завтрашний вечер, — ответил Кейси. — К тому же это не вы должны уходить, а они возвращаются.