— Агата, вы ведь можете как-то изгнать из Берти эту дрянь? — подхватила Эмили в тон, кажется, она уже готова была заплакать. — Вы ведь сняли него малахт!
Некоторое время ведьма молчала, с грустью глядя в их полные надежды глаза. Потом всё-таки заговорила.
— Могу, конечно, и изгнать, дело недолгое. Тут другая беда. Некоторые проклятия сконструированы таким образом, что их невозможно снять, не навредив носителю. «Кровь чёрных песков» — из их числа… — она вновь умолкла, отвернувшись.
— Что значит «не навредив носителю»? — уточнила Эмили деревянным голосом.
— Это значит, что выживают не все, — был ответ. — В нашем случае, один из десяти. Так пишут в арабских источниках.
— А что, неплохой шанс! — искренне обрадовался Веттели, на фронте случался расклад и похуже. Но Эмили с Агатой его веселье почему-то не разделяли, пришлось уговаривать. — Нет, а какой выход? Уж куда приятнее помереть более или менее человеком, чем бродить по свету безмозглым и хищным чудовищем, на радость чёрным колдунам Магриба! Так от меня останется хоть какой-то объедок души, может быть, он найдёт себе приют у одного из добрых богов. А иначе — вообще ничего, кроме зла.
Эмили склонилась над ним, заглянула в лицо огромными, полными слёз глазами.
— Помереть тебе приятно, да? А как я без тебя останусь, ты подумал?
Нет, об этом он подумать не успел. А подумал — и понял, что без Эмили нет решительно никакого смысла в дальнейшем существовании объедка его души, даже если коротать вечность ему придётся в обществе самого доброго из богов… Смысла нет — но выбора тоже нет. Подвергать опасности чужие жизни он не вправе.
— Мисс Брэннстоун, а если всё оставить, как есть — сколько у меня времени? Когда эта дрянь меня прикончит?
— К весне, — был лаконичный ответ.
В глазах Эмили блеснула дикая надежда. Она больше не думала об условностях и приличиях, выпалила прямо:
— К весне мы успеем зачать ребёнка. Мне будет ради кого жить.
Агата резко обернулась, глаза полыхнули ведьминым огнём.
— И думать забудь, девочка! На нём будет лежать то же проклятие. Надеюсь, вы ещё не успели?
— Нет, — тихо сникла Эмили.
— Гвиневра предрекала — к февралю, — горько рассмеялся Веттели. — Пожалуйста, Агата, давайте не будем тянуть с изгнанием. Сейчас я готов, а что будет дальше… — он умолк, потому что очень остро почувствовал: нет, не готов и помирать ни капли не хочет. Но надо. Ведь грядёт понедельник, и если сегодня останется в живых он, завтра неизбежно погибнет кто-то другой.
Эмили будто прочитала его мысли, не хуже феи Гвиневры или ведьмы Агаты.
— Мы будем за тобой следить, чтобы ты никого завтра не убил, — она всеми силами стремилась оттянуть неизбежное.
— А вдруг я решу перенести убийство на вторник, кто меня знает? — натянуто улыбнулся Веттели. — Не можете же вы следить за мной до весны? Эмили, милая, ну правда, один к десяти — это очень хороший шанс! И потом, не зря же Гвиневра вела речь о феврале? Феи умеют заглядывать в будущее, и в этом будущем мы оба были живы. Не огрызок же моей души она там видела? — на самом деле, он понятия не имел ни о пророческих способностях фей, ни о том, заглядывала ли Гвиневра в будущее или, по своему обыкновению, просто молола языком. Но в ту минуту это было и не важно. Главное — уговорить Эмили, хоть ненадолго вернуть ей надежду… да и себе тоже не помешало бы. — Ведь правда, мисс Брэннстоун?
ebooksa