Враг невидим

В итоге сошлись на ещё одной ночи в изоляторе с последующим самостоятельным переселением. Всё-таки великая вещь — дипломатия.

Гвиневра слушала-слушала их переговоры, а потом заявило прямо:

— Если бы вы уже поженились, у вас было бы гораздо меньше проблем.

— Как же мы можем пожениться, если нам запрещено покидать Гринторп? — резонно возразила мисс Фессенден. — А благословение родителей? А бабушка? Думаешь, она мне простит, если узнает, что я вышла замуж, не выслушав всех её напутствий, причитающихся по такому торжественному поводу?

— Ах, добрые боги, нашла проблему! Ну, выпиши их сюда, своих родных. Пусть приезжают в Гринторп с подарками и друида пусть захватят с собой, все местные — зануды, годятся только для похорон.

— Да не могу я выходить замуж в Гринторпе! Все женщины нашего рода вступают в брак в родном поместье, это наше непременное условие: или в Ицене, или нигде! Есть в жизни события, требующие соблюдения всех ритуалов и традиций, иначе не интересно.

Гвиневра хитро прищурилась:

— А если у твоего будущего супруга имеются свои традиции и взгляды на то, где именно следует вступать в брак? Как ты станешь выходить из положения?

— Никак. Нет у него традиций и взглядов, я уже спрашивала.

Спрашивала? Когда? От удивления Веттели чуть было не влез в дамскую беседу, хотя точно знал, что делать этого не надо. Откуда знал? От своего командира.

Капитан Стаут был очень сдержанным, даже замкнутым человеком, но однажды, перед самой передислокацией в Такхемет, без всякого внешнего повода перебрал арака, собрал вокруг себя самых юных офицеров (Токслей, к примеру, в их число не вошёл), и сказал им задушевно:

— Вот что, мальчики. Думаю недолго нам осталось служить вместе, полк наверняка ждёт переформирование. Поэтому напоследок, на случай, если кто-то из вас вдруг останется жив, — тут он нехорошо, жутковато рассмеялся, — хочу дать вам житейский совет. Никогда, слышите, никогда не вмешивайтесь в дамские разговоры. Это сохранит вам немало нервов. Обещайте мне это. Ну? Не слышу! Исполнять приказ!

— Обещаем, сэр! — хором выпалили они, как было велено. И разошлись в полнейшем недоумении, огорчённые и подавленные этой странной сценой. Тогда они вообразили, что у бедного капитана Стаута есть какая-то мрачная тайна, связанная с дамами и их разговорами, роковым образом повлиявшая на всю его судьбу. Двое особенно впечатлительных, а может, особо любопытных лейтенантов даже предприняли небольшое расследование, но так ничего и не выяснили…

Скоро полк переформировали, за два года в Такхемете капитан Стаут успел стать подполковником, под Кафьот он не попал и до сих пор оставался на службе. Из молодых офицеров уцелело всего несколько человек, причём полноценно живым мог считаться только Веттели, остальных ждала незавидная участь бессмысленных чудовищ…

По прошествии времени Веттели стал относиться к случившемуся как к курьёзу. Но о том нелепом обещании всё же не забывал — капитан Стаут умный человек, дурного не посоветовал бы.

А он его советом едва не пренебрёг, так был удивлён! Но потом напряг память и вспомнил: действительно, однажды, как бы между прочим, Эмили завела речь о семейных обычаях, и он ответил ей, что похвастаться таковыми не может, поскольку настоящей семьи никогда не имел. Кто бы мог представить, что тема эта имела прямое отношение к их будущей свадьбе?

Причём сама свадьба, кажется, тоже была вопросом давно решённым. Он даже засомневался: может, ему уже и официальное предложение своей избраннице делать не обязательно, раз всё и так ясно? Но подумал и решил: нет, всё-таки без этого не обойтись. Как ни крути, а трогательное предложение руки и сердца является едва ли не самой главной из брачных традиций, столь ценимых в роду Фессенденов. И не надо, пожалуй, с этим делом затягивать: по выходным в Эльчестере бывает художественный аукцион, наверняка удастся подобрать приличествующий случаю подарок и пару подходящих помолвочных колец…

— О! Да тут уже целая компания! И беконом пахнет!

Агата появилась на пороге, как всегда бодрая и жизнерадостная. В руках она держала что-то объёмистое, некий крупный, но нетяжёлый предмет, заботливо укрытый от посторонних глаз веселеньким шёлковым платком в розовый цветочек. Следом вошёл доктор Саргасс. И судя по его решительному виду, намерение он имел одно: компанию разогнать.

— Неплохо выглядишь, мальчик! Совсем другое лицо, даже узнать нельзя… Я имею в виду, если смотреть с той стороны, — уточнила ведьма к большому его облегчению. Как ни приятно было избавиться от проклятий, а всё-таки сделаться совершенно неузнаваемым ему бы не очень хотелось.