Мертвый кортеж

22
18
20
22
24
26
28
30

— Но я ведь ничего с корабля не взял? — он нагло рассмеялся мне в лицо.

Нет, сволочь ты этакая, не взял. И этим сорвал нам всю операцию. Интересно, как на «произвол властей» отреагирует пресса? У нас ведь еще с убийцей Фег-Фега, по сути, неясность. А уж если газетчики прознают, что Кайл Мейси вслед за слепым флористом отправился в Покой, не берусь даже предполагать, насколько будут возмущены горожане.

Глядя в наглое лицо Моукера, я все больше уверялся, что вчерашний спектакль — не что иное, как умелая провокация. Вполне возможно, пока мы ждали артефакт в порту, его преспокойно доставили в Бокстон сушей.

Если он, конечно, вообще существует, этот проклятый артефакт.

— Эй, детектив! — позвал меня Моукер. — Вы чего, спите, что ли, с открытыми глазами? Мне домой надо, к жене, так что давайте уже скорей покончим с этим балаганом!

— А как же бессонная ночь в камере? — спросил я, глядя на него в упор. — Неужели вы не хотите получить компенсацию за причиненные неудобства?

— Да бросьте, — отмахнулся Алекс. — Я не настолько жаден. В конце концов, все ошибаются, и даже наша любимая полиция. Так что на первый раз я вас, так и быть, прощу.

Мои ладони сами собой сжались в кулаки. С трудом сдержав внезапный порыв гнева, я медленно произнес:

— Что ж, видимо, нам остается только поблагодарить вас за это одолжение. Иные бы не преминули довести это дело до суда.

— Ну, возможно, так поступил бы купец или политик, у которого каждая секундочка на счету, — улыбнулся Пересмешник. — Но я ведь обычный домосед, от меня не зависят судьбы города, страны или мира. Так что мое время не настолько ценно, чтобы я вставал в позу и требовал вашей крови, детектив.

— В таком случае еще раз спасибо — лично от меня, — неискренне поблагодарил его я. — Времена нынче и без того непростые, работы выше крыши, что называется… Вы ведь слышали об убийстве на Цветочном Бульваре?

— Слышал, конечно. Газетчики только о нем и пишут.

— Что думаете о случившемся?

— Думаю: «Как хорошо, что у Маргарет нет недвижимости на Бульваре!» — сказал Моукер с хищной улыбкой.

— Но, возможно, у ваших друзей она есть?

— Не совсем понимаю, о ком вы?

— Агнесса Фурри. Джимми Клемманс. Вы ведь знаете этих людей?

— О, да, конечно, мы знакомы! Но… в свои дела они меня не посвящают! — еще одна улыбка, на сей раз — виноватая. — Так что, если хотите узнать их мнение, вам лучше обратиться к ним напрямую.

— Ясно… — разочарованно протянул я.

На этом допрос можно было заканчивать. Пересмешник недвусмысленно дал понять, что делиться своими секретами не намерен. Откашлявшись, я сказал: