Носферату

Грета всегда помнила заповедь Штирлица: запоминается последняя фраза. Поэтому я не стал воевать с ней по поводу ее бестактности, а просто искренне отказался от щедро предложенного сомнительного лакомства и попросил позволения использовать свои восемь минут для нормальной дружеской беседы, которая совершенно невозможна в случае, если тебе постоянно напоминают, что пора убираться. Она согласилась, и оставшееся время мы болтали о пустяках, изредка вспоминая старое и осторожно намекая на планы в грядущем.

В конце концов Гретхен постучала по золотым наручным часикам, поцеловала меня в щеку, попросила сразу выкинуть из головы все, что она рассказывала о производстве, ее новой разработке и бабке-телепатке, и я покинул ресторанчик с легким радостным сердцем и непрерывно стонущим от голода желудком.

Я справился с любопытством и желанием подкараулить у дверей Гретиного бойфренда. Коммуникатор в кармане бравурно грянул «Марсельезу». Машка. Грешным делом подумалось, что стоило оставить в коме незасвеченную новенькую карту, а не переставлять туда свою, но на старой еще оставалось прилично кредитов. Хотя — если Машка хочет отыскать кого-то в пределах Чигги, хоть свинцом обернись, — засечет.

— Ну, выкладывай, Шатов. Кто она? — не дожидаясь моего «алло», быстро проговорила Марь. Голос у Снежной королевы был резкий и усталый.

— Кто? — От такого натиска я несколько опешил, но, быстро сориентировавшись, решил, что хорошая мина никогда не повредит. Особенно если Машка опять решила без мыла интегрироваться в мою личную жизнь. — Мари, у тебя какие-то проблемы? Ты нездорова?

— Кто эта мадам, с которой ты прилетел?!. — отозвалась Машка нетерпеливо.

Я усмехнулся. Марь Ванна была в своем репертуаре. В маленькой империи «Нако» Маша Иванова контролировала каждый чих, и стоило мне забыть, как железная Марь напоминала об этом одной из подобных не особенно тактичных выходок.

Похоже, созданная мной пауза показалась Машке слишком длинной.

— Ферро, не надо играть в незнакомку. На этом материке от меня тайн не существует. Ты же знаешь, что списки прибывших первым делом идут куда?..

— На стол дорогому товарищу Марь! — бравым голосом отрапортовал я, надеясь смягчить ее гнев. Машкин тон стал ироничным.

— Молодец. Вымпел за усердие. Так вот. Получаю я списки и вижу: Шатов Н. плюс один. «Плюс один» означает, что Ферро Шатов везет с собой женщину и интересничает. Ладно, Фе, я заинтригована. Пора вскрываться. Кто она? Ради кого ты лишил последней надежды старушку Марь?

— Ее зовут Анна, — сказал я, и в моем голосе отчетливо прозвучало что-то такое, чего я никак не собирался сообщать Машке. Во всяком случае, пока…

Трубка взвизгнула и расхохоталась:

— Шатов! Шатов, я ждала этого момента шестнадцать лет. Ты втрескался! — В трубке вновь послышался ведьминский смех.

— Маш, ты же взрослая женщина, а выражаешься… В общем, мне бы не хотелось обсуждать мои сердечные дела и выслушивать твои комментарии по коммуникатору. Как насчет посидеть-поговорить? Я вас познакомлю…

Трубка замолчала. Я услышал, как в ушах колотится мое собственное сердце. Мне хотелось, чтобы Марь сказала «да».

— Ладно, — нехотя пробормотала Машка. — Только ответь мне на один вопрос. На этот раз твое «на всю жизнь» надолго?

— На всю жизнь…

— И ты приведешь свою Анхен в пасть льва, человек с лицом Жана Кокто и душой Мефистофеля? Ты хочешь познакомить ее со мной и… с Гретой?! Всё к ее ногам, даже дружбу?! — Моя старушка Маха была так удивлена, что забыла придать голосу нейтральную ироничную окраску. Вопрос вышел каким-то до неприличия интимным. И я очередной раз подумал, что все-таки как был, так и остался слепоглухонемым дураком, который за почти двадцать лет так и не увидел за ее циничной бравадой надежду на то, что я никогда не встречу женщину лучше моей соседки по парте Машки Ивановой. Я встретил. И отступать было поздно и глупо. Доктор сказал «в морг», значит, в морг.

— Я хотел бы, чтобы три самых дорогих для меня на этой планете человека встретились и стали друзьями.