— Хорошо. В городе не должно быть никакой паники. А вообще, спасибо тебе.
Шашков сел в служебную машину и поехал на службу, где придется принимать нелегкие решения.
Дед Ефим проснулся рано. Он был уверен, что наступил тот самый день, ради которого он и появился на свет. Вся его прежняя жизнь была всего лишь подготовкой к нему. Если он не сумеет сделать предначертанного, то за него это не сделает никто другой.
Вытащив из небольшого деревянного сундучка меховой кафтан шамана, он неторопливо облачился. В просторную брезентовую сумку аккуратно уложил шапку с закрепленными на ней оленьми рогами, сюда же положил бубен. Мысленно пожелал себе удачи и потопал по направлению к вулкану.
Вулкан Авачинский продолжал дымить, временами выбрасывая в небо столбы пепла, прижимаемые к земле сильными порывами ветра. Шла незримая битва между богом неба и богом земли, и было совершенно непонятно, какая же из сторон окажется победителем.
Вулкан сердился все больше. Выбрасываемый в воздух пепел и куски горных пород падали на землю, словно град, и уже покрыли окружающее пространство на четверть метра высотой.
Следовало идти дальше, не останавливаться, чтобы помочь Гутху. Ведь он его белый воин. Дед Ефим молился ему ежедневно, знал о его слабостях и даже подсмеивался порой над своим божеством. Но сейчас он понимал, если не вмешаться, то две противоположности, две враждующие стихии погубят друг друга, и победителей в этой войне просто не будет.
По основным дорогам к вулкану не пробраться, они перекрыты, но ему хорошо знакомы другие тропы, по которым ходили только звери. Если его увидит чужой человек, он способен на время превратиться в камень и останется неузнанным. Поправив сползающую на плечо сумку, старик зашагал дальше в горы. Природа, предвидя смертельную схватку между двумя великими исполинами, замерла в ожидании, разбежались в разные стороны звери, только иной раз, когда вулкан вдруг неожиданно затихал, раздавалось далекое и беспокойное стрекотание сверчка.
Протопав два километра, дед Ефим посмотрел вниз на реку Камчатка, весело сбегающую по склону и отбрасывающую блики с неровной водной поверхности на примолкшую природу.
Осторожно, будто опасаясь, что бес Камули утащит его через огнедышащую расщелину в глубину горы, старик ступил на вулкан. Внутри горы усилился гул. Нечестивый бес выражал свое неудовольствие его присутствием. Раздался грохот железа, как если бы кто-то без конца ронял тяжелые цепи. Это бесы заковали в кандалы очередного грешника. Справа от себя Ефим увидел свежеизлившийся поток лавы. Подняв со склона темную суковатую палку, он сунул ее в самую середину магмы и пошуровал, стараясь разозлить спрятавшихся в ней бесов. Дерево тотчас занялось огнем. Старик отбросил в сторону вспыхнувшую палку, посмотрел в глубокую синь неба, заметно подпорченную выбросами пепла, и прислушался. Когда до его слуха донесся едва различимый нарастающий гул, он понял, что вышел точно к намеченному месту.
Собрав со склона семь толстых веток, дед Ефим выложил их в радиальный круг. Это был нижний мир, там, где царствуют самые свирепые духи. Затем на семь веток положил другие, поменьше, это был верхний круг, а потом, уже без разбора, уложил совсем тонкие ветки и сухую траву. Кострище в виде небольшой пирамиды было готово, оставалось его подпалить и начать войну. Затем шаман привязал к посоху бубенцы и, встряхнув ими, вслушался в мелодичный звон.
Внутри вулкана сильно загудело, застучало железо. Это бес, почувствовав приход смелого воина, вооружал своих слуг для борьбы с ним. Схватка обещала быть смертельной. Сунув палку в остывающую уже лаву, Ефим увидел, как она тотчас заискрилась и вспыхнула — бес Камули был по-прежнему невероятно силен. Может, все-таки удастся избежать войны и попробовать его прогнать? Набрав в легкие побольше воздуха, шаман почувствовал, как они едва не вспыхнули от раскаленного жара, и громко запел, стараясь горловым пением отпугнуть злых духов. В прежние годы ему это удавалось. Но боги не желали его слышать и продолжали готовиться к войне, чтобы окончательно уничтожить друг друга. В следующую секунду, видно, для того, чтобы его прогнать, из жерла вулкана вырвался столб дыма с огнем пламени, за которым из расщелины полилась лава, выжигая на склонах оставшиеся деревья. Теперь стало ясно, что противостояния не избежать, и дед сунул горящую палку в пирамиду хвороста. Затрещав и пустив столб дыма к небу, она напомнила небольшой вулкан. Дед Ефим чувствовал, как где-то высоко в небе летит камень, брошенный богом Гутху в беса Камули. Пройдет совсем немного времени, и он с невероятной силой упадет на землю, заставив всех бесов содрогнуться. Он должен уговорить Гутху повременить с ответным ударом, зная, что это будет нелегко. Если убедить его все-таки не удастся, тогда, быть может, это получится у других шаманов, что придут после него.
Призвав в помощь добрых богов, старик вновь затянул горловую песню, стараясь отпугнуть злых духов и разбудить шаманов, находящихся от него за тысячи километров. Они его непременно должны услышать, как бывало в прежние годы. Более совершенную связь трудно себе представить — через каких-то несколько минут его голос, трасформировавшийся в образы, увидят все шаманы Камчатки и Сибири. Для него всегда оставалось тайной, каким образом это происходит, но он был уверен, что они не только его услышат, но и немедленно откликнутся на его просьбу. Бубен, что он держал в руках, помимо его воли принялся подрагивать, как если бы в него вдруг вселилась душа бога. Кто знает, может быть, так оно и было в действительности. И чем призывнее и сильнее он пел, тем бойчее звучали бубенцы, что означало одно — к его пению присоединяются новые шаманы, наполняя его тело своей энергией. Кажется, теперь у него достаточно сил, чтобы справиться с самим богом горы.
Дед Ефим заголосил еще громче, словно вызывая на поединок всех богов вселенной, и, постукивая в бубен, закружился вокруг костра, чувствуя, что за тысячи километров от Камчатки шаманы проделывают то же самое, помогая ему противостоять накатывающей стихии.
На какое-то время бесы вулкана поутихли, испуганно вслушиваясь в его пение, только один, очевидно, самый строптивый из всех, продолжал подтаскивать к жерлу вулкана железную руду, чтобы вылить расплавленный металл на головы грешников. Теперь тело Ефима было всего лишь вместилищем для бога Гутху, с которым он хотел бы вступить в диалог, чтобы склонить его к милосердию. Закружившись еще сильнее, шаман почувствовал дыхание бога — самое время, чтобы выйти с ним на связь. Отложив в сторону бубен, он надел головной убор с рогами и забегал вокруг костра, все более входя в транс. В какой-то момент старик остановился и почувствовал, как кто-то гигантский, напоминающий медведя, разодрал когтистыми лапами его грудную клетку и затаился в его теле. Не выдержав невыносимой боли, раздиравшей ребра, он упал и завертелся по земле. Все пошло не так, как планировал шаман. Он ждал совершенно другого гостя, бога Гутху, с которым порой бывал запанибрата, которого нередко ругал скверными словами, которому не всегда молился, но который всегда был добр к нему и снисходительно относился к своему непослушному рабу. Внутри него сидел злой бог Камули, продолжавший выгрызать его внутренности, отнимая силы, он был значительно сильнее не только его, но и всех тех шаманов, что наделили его своей силой. Следовало выползти из круга, где власть Камули будет не столь сильна. Он еще попробует остановить приближающуюся катастрофу.
Деду Ефиму удалось лишь немного приподняться. Его взгляд уперся в вулкан, все более распаляющийся. На густой траве валялся посох, с привязанными к нему колокольчиками, охранявший его во время транса, но сейчас ставший совершенно бесполезным. Важно до него дотянуться и взять в руки — единственная возможность, чтобы изгнать из тела злобного беса, поселившегося у него внутри.
Набравшись сил, дед Ефим потянулся к посоху всем телом. Злобный бес, увлеченный поеданием его внутренностей, не замечал стараний шамана. Приподняв суковатую палку, шаман услышал, как призывно звякнули колокольчики, отпугивая злобного духа. Горло разодрало, изрыгнув из нутра грозный рык. Он попытался потрясти посохом побойчее, но какая-то невероятная сила вырвала его из ладони и швырнула в огонь, лишив старика последней защиты. Перевернувшись на спину, чтобы как-то облегчить страдания, шаман увидел, как прямо на него, пробивая семь слоев неба, падает огромная гора, и проговорил:
— Тумурда, брат мой, я сделал все, что мог. Теперь твой черед!
Спиной дед Ефим почувствовал, как по скалистой поверхности вулкана пробежала боязливая дрожь, а потом его разом придавила темнота.
Приникнув к окуляру телескопа, Антон Кубасов уже отчетливо увидел, как новоявленный спутник, который еще минуту назад вращался по своей орбите в далекой стратосфере и выглядел всего лишь послушным сыном старушки Земли, вдруг неожиданном образом замедлил движение и, сместишись с прежней орбиты, устремился навстречу планете. Небесное тело быстро достигло тропосферы и, едва задержавшись на границе сред, с грохотом вторглось в атмосферу.