– Еще не поздно, милый. Я буду твоей императрицей…. После того, как мы обработаем тебя этой штукой… для верности.
И пальчиком показывает на прожигатель.
Тут уж я не сдержался:
– Вот же сучка!
Она и головы не повернула.
– Кстати, – спрашивает, – зачем здесь этот карманник? Пора его убрать.
– Ах да, конечно! – спохватывается лорд и тут же поворачивает ко мне один из пулеметов.
Вот тогда я и показал класс. Барахло эти руки железные по сравнению с живым телом фартового человека! Змеей проскользнул я мимо них по-над самым полом, увернулся от нацеленных на меня стволов, рванул со стены самый толстый провод, да искрящим концом прямо в золотые зубы лорду – на!
Ох и грохнуло тут! Будто молния в кабину ударила. Все лампы разом лопнули, стекло брызнуло в глаза, заскрежетало железо, зазвенели оборванные тросы, хлестнули бешено в гулкое брюхо дирижабля, в окна пахнуло жаром пламени, пол накренился, выскочил из-под ног, и все завертелось, как плюющая огнем карусель гатлинга…
Солнышко уж пригревать стало, когда берег, наконец, показался. А то я и не знал толком, в ту ли сторону гребу. Тут и Посуляй на дне лодки зашевелился. Жмурится от света, ничего понять не может.
– Бен! Где это мы?
– Между небом и землей, – отвечаю.
– А где остров?
– Ушел. Без руля и без ветрил. Только дым из трубы…
– Погоди! А Дина?!
– Не видал я твоей Дины, – ворчу. – И век бы ее не видать. Да и вряд ли она без дважды покойного лорда Септимера захочет с нами встретиться. Ничего, не пропадет. Такое не тонет. И ты мне про нее больше не напоминай! У нас с тобой теперь одно дело – на дно залечь. Только не тут, среди моря, а в городе. И лучше не в нашем…
Застонал он, кое-как приподнялся, по сторонам смотрит.
– Как же ты меня вытащил?
– Как, как! На горбу!
– А лодка откуда?