Буре все же раскроили кожу на черепе. Из двух рваных ран на землю капала кровь. Собака задом допятилась до Зои и, рыча, села у ее ног.
— Дайте телефон, — едва шевеля побелевшими от напряжения и бешенства губами, просипела Ирма-Миранда. — Мы уничтожим наши фотографии, и вы уйдете.
Мужики поглядели на полицейскую, как волки на оборзевшую, залаявшую курицу.
— Ты ничего, голуба, не попутала? — облизнув спекшиеся губы, оскалился щербатый. — Можа, тебе его ваще подарить?
— Надо будет — подаришь, — невозмутимо проговорила Ирма-Миранда. — Но мы просим только уничтожить наши фотографии. Меня ревнивый муж разыскивает.
— Так он же сейчас придет и накостыляет! — натужно заржал второй амбал.
— А у меня их несколько, — не меняя тона, высказалась блондинка. — Так что…, давайте телефон и разойдемся по добру, по здорову.
— Сколько живу, таких борзых не встречал, — совершенно не рисуясь, огорченно покачал головой Сизый: — Таких не наказать — себя не уважать. Чо думаете, братаны?
Братаны глядели исподлобья, и вроде бы как соглашались все, кроме Примака.
— Сизый, Сизый, — дергал главаря за рукав мужичонка, — а ну их на хер, валим отсюда — от них головняка больше…
Удар локтя по пришепетывающему рту раскровил и запечатал губы Примака.
На Зою накатило дежавю. Как когда-то возле дома Сержа, ситуация сложилась патовая: переть на отчаянных, вооруженных женщин, Сизый не решался: дуло помпового ружья Зои четко направлялось ему в живот. А еще где-то ревнивые мужья на выстрелы торопятся…
— Будем считать, вы нам задолжали, — проговорил Сизый и, повернувшись к женщинам спиной, махнул рукой: — Уходим. Позже разберемся.
Две женщины не могли силой отобрать, сфотографировавший их телефон. Четверку можно было расстрелять в спины, но…
— С ними отправилась Миранда, — тихо проговорила Ирма. — Приедут наши, пойдем за ними, раздобудем телефон. Жюли, ты как? сможешь идти по следу?.. Они три дня пешие без остановки, усталые. Зоя, звони мальчишкам — мы отбились, пусть оставляют квадроциклы в лесу и к дому пробираются оврагом. Думаю, за нами могут наблюдать из биноклей, так что будет правильным, если лицо Арсения не запомнят. Ему еще идти за ними, и это может пригодиться.
Косолапов быстро, почти бегом поднимался к дому по крутому, заросшему скользкой, выкошенной травой берегу. Арсений батей аж залюбовался! Лишившись любимого пивка, батя не только скинул вес, но и помолодел как будто. С боков убрались тугие «спасательные круги», живот втянулся, щеки подобрались. Папка взбирался на крутояр как рассвирепевший буйвол, как медведь, которому соперник или тупой охотник встретился! Мышцы на спине бугрились под полосатой, военно-морской майкой не хуже чем у бодибилдера. На мощном бицепсе синела грозная наколка — «ВДВ».
Дядя Боря карабкался в том же темпе, с тем же медвежьим выражением лица, но бородатый батя выглядел куда страшнее. Лицо как знак на высоковольтной линии — попробуй тронь! испепелю любого!!
— Все живы, все в порядке?!
Как будто им по телефону не доложили, что все живы, все в порядке.
Родители. Что с них возьмешь?
ebooksa