– А что тут можно посоветовать? – пожал плечами скорбящий. – Щенков, само собой, утопить, хотя на твоем месте я бы пристрелил пса, совратившего твою Белинду. Да и о ней стоит задуматься. Учти, что отныне все ее щенки, от кого бы она их ни зачала, будут похожими на того барбоса.
– Это еще с какой стати?
– Таков закон природы. Низменная связь раз и навсегда клеймит любую самку. Подумай, нужны ли в твоем доме тявкающие ублюдки.
Церковный староста сделал предупреждающий жест и попытался поклониться, что смотрелось весьма комично, поскольку из-за внушительного брюшка он давным-давно не видел пальцы ног и даже не знал в точности, есть ли они у него.
– Позвольте представить вам, мистер Линден…
– …и мисс Тревельян, – добавил пастор, подзывая племянницу.
– …Джона Ханта, моего приятеля со школьной скамьи, – протрубил мистер Кеттлдрам. – Прибыл в наши края прямиком из Типперэри…
– Чем меньше будет сказано о моей ирландской поездке, тем лучше, – сухо заметил мистер Хант.
– Однако же я надеялся, что там ты развеешься…
– Некоторые материи не зависят от перемещений в пространстве.
Мистер Линден еще раз присмотрелся к чужаку. Креп на шляпе, черная лента обвилась выше локтя. Глубокий траур. Но держится молодцом, даже как будто слишком бодро. Кольцо на левой руке – не вдовец, что отчасти объясняет присутствие духа. Одно из двух: дальний родственник, покинувший сей бренный мир недавно, или кто-то из ближнего круга, но скончался как минимум полгода назад.
– Мои соболезнования, – посочувствовал пастор.
– Бог дал, Бог взял, – отвечал мистер Хант смиренно.
Дабы хоть как-то развеять атмосферу уныния, несообразную бакалейной лавке, мистер Смит обернулся к той единственной, кто до сих пор хранил молчание. Слова так и теснились у нее во рту, но мисс Тревельян глотала их, как горькие пилюли.
– Мистер Линден, познакомьте же нас со своей родственницей! Миссис Кеттлдрам пригрозила, что на порог меня не пустит, если я вернусь без сведений о сей таинственной особе! Скажите, она уже выезжает?
Этот вопрос давно кружил у пастора в голове. Признать ее взрослой означало бы утратить власть над ней, пускай и частично. Но что если повышение статуса заставит ее взяться за ум, крупицы которого наверняка распылены внутри ее головки?
– Мисс Тревельян выезжает, – подтвердил преподобный, отмечая с недовольством, что в лице Ханта что-то изменилось.
Губы выпятились явственнее, зрачки затянуло маслянистой поволокой. Или пастору почудилось, или дурман любви, исходивший от двух пичужек в аптеке, пропитал ткань его глухого сюртука и до сих пор кружил голову?
Агнесс порозовела, словно сиротка из работного дома, которой вместо жидкой овсянки плеснули сливок. Еще бы, из неловкого подростка она превратилась в девицу на выданье – и всего-то за пару секунд! Ранее беседа велась поверх ее головы, теперь же Агнесс получила законное право вставить словечко.
– Рада знакомству, сэр, – без промедления защебетала она, – и передайте наилучшие пожелания миссис Кеттлдрам.