Шерлок Холмс против марсиан

22
18
20
22
24
26
28
30

– Мы видим дивные машины – творение научного и инженерного гения другой планеты. Очаровательная девица снимает их на камеру – последнее слово земной техники. Военные изучают марсианские механизмы, и мы имеем возможность к ним присоединиться. Вот оно – торжество науки, логики, рационального мышления и чувства прекрасного! А главное, никакой чертовщины и сомнительных чудес в радиусе видимости. Разве это не великолепно?

– Вы абсолютно правы, друг мой! – с воодушевлением согласился я. – Здесь поистине отдыхаешь душой!

И мы с легким сердцем двинулись к треножнику.

Интермедия

По Сеньке каска

– Хорошенький какой, – сказала Тюня. – Ми-ми-ми. На Есенина похож. Нет, на Ди Каприо. Так бы и съела.

Принтер выдал прелесть неописуемую. На нас томно глядел красавец мужчина. Волна кудрей посередине разделялась надвое – и парой крыльев опадала вниз, закрывая виски и уши. Безупречный овал лица, брови вразлет. Рот, ясное дело, взывал о поцелуях. Левой рукой нарцисс подпер щеку, изящно устремив указательный палец к уголку глаза. На безымянном сверкало кольцо с крупным камнем. Шейный платок, пушистая оторочка рукавов и воротника пальто – легкая, эскизная графика превращала намек в искусство.

– Не ешь его, Тюня, – предупредил я. – Подавишься.

– А что?

– А то. Что нам пишут про добра молодца?

– Оскар. Не человек, а кинопремия. Оскар Уайльд.

Тюня задумалась. Кажется, вспомнила о сексуальных предпочтениях литератора Уайльда. Лицо ее мрачнело с каждой секундой.

– Не буду есть, – согласилась она. – Несъедобен.

– Что нам еще пишут из-за рубежа? Кроме Уайльда?

– Портрет. Портрет Дориана Грея.

– Еще?

– Ничего. Больше ничего, – с каждым звуком голос Тюни понижался и замедлялся. Казалось, старая виниловая пластинка останавливается при неснятой игле. – Снегирь, откуда портрет? Зачем портрет? Это же фактор, Снегирь! Фактор привлечения третьего рода…

Тюнины глаза округлились. Впору было поверить, что Оскар Уайльд на рисунке ожил, сменил ориентацию и сделал моей спутнице нескромное предложение. Еще и за задницу ущипнул, проказник.

– Боишься? – спросил я.

– Третьего же рода…