Перебои жизненного соло лечатся испытанным плацебо: 28 капель корвалола и дождём сочащееся небо… Памяти незримая петарда россыпью колючих многоточий выстрелит в районе миокарда и отпустит на исходе ночи…
Сочиненъе стихов… Зачем?!
И на кой совершенство слога?! —
недоказанных теорем
остаётся не так уж много.
Слишком хожена эта гать
и протоптаны эти стёжки…
Унизительно — подбирать
со столов опустевших крошки.
Мне б исчезнуть в мельканье лиц,
в шевеленье житейской пены,
но невидимый миру шприц
мне стихи загоняет в вены…
Ночью всё так выпукло и чётко делится на дебет и на кредит; только сердце, шалая подлодка, глубиной непознанною бредит… Стая истин, спаянная в узел, ставшая докучливою ношей, острыми рапирами иллюзий тычется в предсердья и подвздошье…
Сочиненъе стихов… К чему?!
Что изменится в мире этом?! —
всё из света уйдёт во тьму,
чтобы вновь обернуться светом.
И за краткий житейский миг,
напоённый мечтой о чуде,