Ничего, сойдёт.
— Я вижу, ты о многом хочешь спросить, сын мой. Спрашивай, не бойся.
— Как… как вы можете?!
— Что именно?
— Пить кровь! Доить несчастных безумцев! Ведь это же грех! Смертный грех!
— Грех? — Казалось, аббат был слегка удивлён. — Почему ты так решил, сын мой? Где в Писании сказано, что творить добро есть грех? Не напомнишь ли?
Андреа растерялся. Разумеется, юноша не мог привести аббату соответствующую цитату из Святого Писания, даже если таковая и имелась. Тем не менее он был уверен в своей правоте.
— Безумцы ближе к Господу, сын мой. «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное». Вкушая добровольно отданную кровь, мы и сами становимся ближе к Небу. Эти люди с радостью жертвуют нам часть себя, и телесное здоровье их ничуть не страдает. Мы же в ответ несём исцеление их скорбному разуму. Давай присядем здесь, на ступеньках. Это долгая история…
— Кровь дракона стучит в моё сердце. Кровь Монте-Кристо, Голгофы, горы смерти и воскресения, поднявшейся из тирренских вод. По-арамейски Голгофа — Голголет.
Череп.
Опустевший храм рассудка.
Это ядовитая кровь. Дракон мстителен. Коварен. Злоба разъедает ему печень; подозрения кишат в лёгких, отравой клубятся в мозгу. Дай змею волю — он выжжет остров изнутри, выгрызет сердцевину, когтями выцарапает дымящиеся потроха, оставив пустую оболочку там, где раньше была жизнь. Череп вместо головы. На скалах зачахнут оливы, рыба уйдёт от берегов, заросли мирта обглодает шершавая короста. Козы станут шакалами, а люди обратятся в демонов, с наслаждением пожирая себе подобных.
У дракона много имён. Одно из них — Проклятие Епископа.
Но остров всегда со мной.
Я топчу змея, и да поможет мне Джорджио Каппадокийский, святой великомученик!
Это началось давно. Так давно, что моя кровь не в силах дать ответ. Я берусь правой рукой за запястье левой. Каждый толчок пульса — десять лет. У меня в запасе немного: полсотни ударов, пятьдесят птенцов, клюющих в пальцы. Птенцы хотят есть. Мне нечем накормить их: Проклятие Епископа свершилось раньше, чем из скорлупы Черепа вылупился первый птенец.
Будем довольствоваться догадками вместо памяти, замешанной на крови.
Легендами.
Будем, как все.
Это случилось, когда Рим шёл к гибели, думая, что идёт к новой славе. Возможно, священником, проклявшим зловредный остров, был Януарий, по венцу святого великомученика — собрат Джорджио из Каппадокии. Епископ Беневентский, он посмел в страшные годы Диоклетиана Гонителя, императора-упыря, протестовать против ареста своего дьякона. В ответ на такую дерзость наместник области Драконций — имя! имя!!! — вынес Януарию смертный приговор. Епископа казнили близ местечка Поццуоли, и некая женщина собрала в два флакона кровь несчастного. Спрятанная в реликварий, эта кровь до сих пор хранится в кафедральном соборе Неаполя.
ebooksa