Изоморфы

— Нет никаких статей прибыли и прочего, а соответственно налогов. Только поступления средств на счет, и для тех, кто переводит деньги — проще.

— Ну, и что же помешало? — заинтересовался Костя.

— Да там устав и род деятельности должен быть соответствующий. Проще всего оказалось ЧП.

— ЧП Доренко, — кивнул Костя.

— А что ты хотел? — завелся Сергей Витальевич. — ЧП «Изоморф»?

— А ремонт нельзя зачесть в счет аренды? — Костя окинул взглядом выкрашенные в серо-голубой однотонные стены и серый ковролин на полу.

— Я говорил с владельцем, — понурился Витальевич. — Ему все равно. Говорит, забирайте свой ремонт с собой.

— Да уж, — почесал Костя затылок.

Запертые в одной комнате в течение долгих и бессмысленных рабочих дней, они уже не могли придумать, чем еще себя занять, и лишь настороженно поглядывали на телефон, а Костя — на почту, в ожидании, когда до них долетят хоть какие-нибудь новости. Иногда Косте казалось, что лучше бы их расформировали, и как можно скорее, иногда он был более оптимистичен и представлял себе, как его приглашают работать в Голландию или Париж, вместо Дюпре, и он, с сожалением глядя на покинутого всеми Витальевича, собирает свои немногочисленные пожитки для путешествия в новый мир и новую жизнь, полную опасностей и приключений. Но потом его взгляд возвращался из далеких сказочных мест на землю и вновь упирался в унылый шкаф из ДВП и простенькую офисную мебель. О них забыли — это был факт. После облавы (а точнее нельзя было назвать учиненный Коэном и его подручными разгром) и столкновения с бандитами, о них так никто и не вспомнил. Лишь один телефонный разговор с раздраженным главой в аэропорту, во время которого Сергей Витальевич сообщил, что им не удалось найти девушку, — и все.

Глава 21

Загремели замки на входной двери, и Саша уже привычно напряглась, застыв посреди кухни с чашкой и прислушиваясь. Она щеголяла по квартире в толстых носках и футболке Тима (дошла, наконец, очередь и до его одежды — сказывалась нехватка в вещах). Но те звуки, что последовали дальше, родили в ее голове целый ряд предположений, одно хуже другого. Что-то глухо стукнуло, раздался стон, а потом кого-то явно поволокли по коридору. Затем шаги удалились в комнату, и там все стихло. Девушка уже успела нарисовать себе тело, которое Тим приволок домой, или, что еще хуже, какого-нибудь еще живого несчастного, с которым он собирался разобраться. Работа на дом, так сказать.

Когда Саша осмелилась, наконец, поставить чашку на стол, в дверях кухни появился огромный парень. Он заслонял собой практически весь дверной проем.

— Привет, — без особых эмоций произнес он, словно пребывание в квартире Тима девушки в одной футболке было делом обычным. — Не организуешь полотенец и воды?

— Каких полотенец? — оторопела Саша.

— Тима порезали, — ответил он, не глядя ей в глаза и направляясь к шкафам. Огромной рукой он распахнул сначала одну, а потом другую дверцу и добрался до коньяка. Бесцеремонно извлек бутылку и налил себе полстакана, затем залпом выпил его и поставил пустой стакан на стол.

— Что с ним? — Саша, наконец, пришла в себя и бросилась через коридор в комнату. Через пару секунд она уже стояла на коленях перед матрасом, на котором бессознательной кучей валялся Тим. Выглядел он совсем паршиво: лицо было белым, как мел, покрытое сильной испариной, из-под куртки по простыням растекалось алое пятно, которое с каждой секундой становилось все больше.

— Нужно вызвать скорую! — в отчаянии заорала Саша на подошедшего великана.

— Какую, к черту, скорую. Ему туда нельзя, — с досадой пробасил гость.

— Тогда врача!

— Был у нас один эскулап знакомый, но его не оказалось на месте. Я сразу Тима к нему потащил, — он встал в ногах кровати и хмуро вперился взглядом в приятеля.