— Одзё, в последнее время вы сами на себя не похожи. Не переживайте. У нас есть две недели на то, чтобы найти ключ. И даже если ваш брат приедет на фестиваль, народу соберется столько, что вряд ли мы столкнемся с ним в толпе. Или вас беспокоит что-то еще?
О том, что меня гораздо больше волновало изменение моего статуса в делах фамилии, я говорить не хотела. Потому как без семьи было плохо. А друг детства это точно бы понял. С него сталось бы вернуть меня домой, несмотря на все протесты. Или, что гораздо хуже, обвинить в происходящем себя. Я не желала ни того, ни другого. Но как разрешить ситуацию с меньшими потерями, пока не придумала.
— Сказала же, просто устала. Пойду спать, — я развернулась, чтобы уйти, и чуть не уперлась носом в широкую грудь. Адвокат и не думал сдвигаться с места. Но стоило мне сделать шаг в сторону, как парень зеркально повторил мое движение, ненавязчиво заставляя оставаться на месте.
Я с удивлением подняла голову, глядя на друга.
— Асаяке, не будьте опрометчивы, — начал он, осторожно подбирая слова — мне показалось, Югата сам чувствовал себя не слишком удобно в такой ситуации, — Я ведь не первый день вас знаю. Вы рассеяны, постоянно о чем-то думаете, и мысли у вас какие-то безрадостные. Вас так тяготит наше путешествие?
— Правильнее сказать «побег», — поправила его я. Увидела, как огорченно вытянулось лицо парня, и быстро продолжила. — Нет, мне эта авантюра нравится. Только вот пока мы отдыхаем, дела стоят на месте. Особняк без присмотра, полиция жаждет с нами встретиться, на работе завал…
Пусть лучше думает, что я поглощена делами, а не расследованием. И мне спокойнее, и ему. Тем более до субботы время терпит. Я снова взглянула на Югату — тот не сводил с меня задумчивого взгляда, словно догадался, что я сказала далеко не все. Но понять, в чем именно проблема не мог. А я вдруг поймала себя на мысли, что просто стоять и смотреть на него — очень приятно. Несмотря на то, что красивые, изогнутые брови были нахмурены, а губы слегка сжаты. От адвоката шло непередаваемое чувство уверенности. Не в то, что все будет прекрасно, а в том, что мне есть на кого положиться.
— Ну вот, теперь ты хмуришься. Улыбнись, — я приподнялась на цыпочки и прикоснулась пальцем к морщинке на лбу. — Могу заверить тебя, я не жалею о побеге. И рада, что вы вытащили меня из дома. Иначе я бы перестала быть собой.
— Вы всегда будете такой, Асаяке, — парень покачал головой и аккуратно убрал мою ладонь, задержав на мгновение дольше положенного. Улыбнулся уголками губ.
— Хороших снов, одзё. Не бойтесь, мы будем неподалеку.
— Знаю, — я улыбнулась в ответ, и, проскользнув мимо него, вошла в комнату. Задвинула тонкую, полупрозрачную дверь. Расстелила футон. Но еще долгое время могла разглядеть фигуру, стоящую в коридоре. Пока меня не сморил сон.
Я проснулась под утро. Резко открыла глаза, слепо глядя в полумрак комнаты, и стала собирать мысли в кучу. Пытаясь понять, что послужило причиной внеплановой побудки. Во дворе что-то происходит — или в доме? В последнее время это стало дурной привычкой — просыпаться от посторонних шорохов, выбивающихся из общей гармонии звуков. Неважно, будь то гудок проезжающей по дороге машины или крик охотящейся совы.
Не шевелясь, я пролежала еще несколько минут. Мне отчего-то стало тревожно. Ощущения, как будто смотришь фильм ужасов, когда группа подростков приезжает в лесную избушку отдыхать. Вроде бы все нормально поначалу, солнышко и веселые деньки, а потом они сталкиваются черт знает с чем, и начинается кровавая бойня. Я никогда не любила ужастики, но парочку смотрела. Просто чтобы знать, о чем говорю.
Впрочем, сейчас время шло, а ничего не происходило. Я повернулась на бок, натянув тонкое одеяло почти до подбородка, и попыталась заснуть. Из-за брата я чуть не схлопотала нервное расстройство, поэтому не стоило провоцировать и без того ослабший организм. Паранойя мне ни к чему.
Закрыв глаза, я представила себе безмятежный морской пейзаж. Простой аутотренинг, который помогает расслабиться и погрузиться в сон безо всякого подсчитывания овечек. Единственное, что чаще всего я так уставала, что засыпала раньше, чем голова касалась подушки. Но сегодня другое дело. Мне нужен мир, в котором я отдохну.
…Море было ласковым, почти без волн. Вода накатывала на песок, и не торопясь, отходила назад, оставляя мокрые следы. Я старалась не зацикливаться на деталях, но воображение вырисовывало их без моего ведома: ракушку у ног, маленького краба, спешащего по своим делам, легкий шум ветра. Постепенно реальность стала заменяться сном…
Скрежет железа по камню, резкий, противный, неестественный — ворвался в мой мир, разбив его вдребезги. Меня словно холодной водой окатили. Не знаю, что происходило во дворе, но оставаться одной в комнате мне очень не хотелось. Я села и потянулась за рубашкой.
Одеться было делом минуты, и все же спросонья я умудрилась пропустить прорамку, и рубашку перекосило на бок. Ладно, перезастегнем на ходу. Отодвинув дверь, я вышла в коридор и стараясь не шуметь, двинулась к соседней комнате, куда должны были заселить парней.
На Кагэ в темноте я чуть не наступила. Смотритель, сидя, дремал у порога, вытянув ноги и беспокойно подергивая носом. Чуть дальше на футоне спал адвокат, до пояса накрывшись одеялом и закинув руки за голову. Моего появления парни не услышали, и даже когда я, наклонившись, коснулась плеча Кагэ, тот не проснулся.
— Что-то здесь не так, — пробормотала я вполголоса, больше для того, чтобы успокоиться. Вряд ли парни устали так, что я не могу до них добудиться. Снотворное тоже отметалось — мы ели и пили одно и то же. Если только…