— Я люблю тебя…
— Я знаю. И я вернусь… Я вернусь. Ты только жди…
— Я буду ждать. У нас всё начнётся сначала…
— И ты опять убьёшь меня?
— …Да.
— Я люблю тебя, Страж… Я возвращаюсь…
Бездна смолкла. Звёзды будут гаснуть тысячи лет. Миллионы. Он будет ждать. Чтобы всё повторилось. Всё. Чтобы Любить… Чтобы снова отправить в Бездну свою Любовь. Прекрасную всадницу на белом коне, лучницу в золотом венце. Адель. Ангела Дракона.
Человек молчал. Лицо у него было странное, словно он жалел, что забыл — как смеются и плачут. Потом он сказал:
— Знаешь, ангел, звёзды гаснут медленно. Но вспыхивают быстро. И Бездна значительно меньше, чем ты думаешь, — если через неё тянутся с двух сторон. И ничего не повторяется, всё бывает иначе — потому что, кроме Любви, есть Надежда.
Он медленно пошёл вверх по склону.
— Я ухожу. Моих ребят нельзя оставлять надолго… Ты знаешь свой пост. Смены не будет. Прощай.
— Как звать тебя?
— Моё имя знаю только я. Конспирация. Война всё-таки…
На самом верху он обернулся:
— Будет совсем плохо, знай — я есть, я рядом. И знай ещё: я есть всегда. Даже когда гибнут дети. Но тогда мне очень больно…
Вампиры в Мэне
— Ставлю десять долларов против одного, что это мой клиент, — сказал Кеннеди. — Такой встревоженный вид может быть только у человека, вчера узнавшего, что стараниями его личного бухгалтера на счетах не осталось ни цента…
Возможно, Кеннеди был прав. Лицо индивида, приближавшегося к входной двери, казалось весьма мрачным. Моё настроение тоже было не самым радужным. Ждущие помощи от детектива Кеннеди посетители к нам нет-нет да и заходили. А услугами доктора Блэкмор, независимого эксперта в области судебной медицины, в последнюю неделю никто не интересовался. Я начинала чувствовать себя нахлебницей.
— Чем же он нам заплатит — без цента на счету? — спросила я как можно более ехидно. — Принимаю пари. Этому человеку наверняка нужно независимое заключение о причинах смерти кота, отравленного злокозненной соседкой. И идёт он к доктору Блэкмор.