На стадионе завода «Луч» таковых не наблюдалось… Но стреляла Адель эффектно. Семь стрел.
Первая вонзилась в центр мишени. Идеально в центр. Торчала, слегка подрагивая.
После второго выстрела стрела продолжала одиноко подрагивать в центре. Одна. Но — вторая! Первая упала. Выстрел был в одну точку.
Ваня не слышал реакции собравшихся и почти не заметил результата выстрела.
Он смотрел на Адель.
Она была прекрасна, когда стреляла, — Адель-Лучница.
Впрочем, Адель была прекрасна всегда.
Третья стрела…
Четвёртая…
Всё один к одному — до седьмой стрелы. До последней.
Всё шло быстро, и лишь перед финальным выстрелом Адель сделала паузу…
Короткую паузу.
Седьмая стрела расколола шестую. Вдоль. Ровно пополам.
Она опустила лук и отошла с позиции для стрельбы… Даже не подходя к мишени.
Да и зачем? В рваную дырочку на гоблинском сердце можно было просунуть палец. Один. Второй уже не помещался… Вопрос о победителе был снят.
Адель опустила лук и отошла с позиции для стрельбы… Она шла не к толпившимся эльфам. Она была чужая среди них. Эльфы знали её — но Адель была им чужая…
Она шла к Ване.
И он понял — всё. Всё кончилось. Потому что сердце его остановилось. Это не метафора — совершенно конкретно перестало сокращаться. Кровь замедлила свой бег — и тоже остановилась. И наползала тьма — из углов, с краёв того, что он видел, и оставалось лишь светлое пятно в центре… Там была Адель.
Конец, подумал Ваня и обрадовался: лучше умирать, видя Её (он не знал имени, просто Она), чем оскаленную морду человекокрысы с занесённым куском арматуры — было, было, с ним однажды такое! — и тут же мимолётный оскал крысы исчез, он вышвырнул его из умирающего мозга — была только Адель. Конец, подумал Ваня — и был счастлив.
Потом всё кончилось и началось снова — потому что Адель улыбнулась ему…